Сбежавшая невеста дракона

Есенина Ксения

Стихийные маги, маги высшего ранга, считаются самыми почётными после драконов в нашей Империи. У нас в деревне я никогда не видела чистого стихийника. В основном на вызовы приезжают маги второго ранга, со слабыми способностями к стихийной магии.

— Нет, — беззаботно отвечает Оливия, ничуть не расстраиваясь по этому поводу. — Мой дар — магия металлов. Говоришь, Ласса недалеко?

— Да, минут пять. Я тебя провожу.

— Вот спасибочки! Погоди, свет нам нормальный организую.

Оливия выуживает из кустов небольшую

палку и «пересаживает» огонёк со своей ладони на её кончик.

— А у вас тут все так к магам относятся, как это старикан? — спрашивает она, когда мы уже идём вдоль глубокой колеи.

— Только к слабым или без лицензии. Когда приезжает лицензированный маг, ему всё самое лучшее предлагают, и платят хорошо, и с уважением обращаются: господин или госпожа.

— Странные какие! И не боятся, что хамство запомнят?

— Мне рассказывали, как однажды в Лассе проездом был молодой одарённый, его никто даже на постой брать не хотел. Он оказался злопамятный. Обзавёлся лицензией и спустя пять лет приехал заказ выполнять. Содрал втридорога. И никто слова поперёк сказать не посмел.

— Ну и ну, — снова тянет Оливия. — И это, считай, у самых стен Магической Академии Нарвилля!

— Хотелось бы мне хоть одним глазком увидеть Академию, — вздыхаю я.

— А ты не одарённая? Моя магия тебя совсем не пугает.

— У меня очень слабый потенциал. На стипендию точно не примут.

Оливия пожимает плечами.

— А я бы на твоём месте всё равно попробовала. О, там уже Ласса?

Впереди маячат огни моей деревни, как всегда, зажжённые у главных ворот.

— Угу, — киваю я. — Тебе ведь нужно где-то заночевать?

— Да. На рассвете от ближайшей станции отходит поезд в Нарвилль, так что до утра мне понадобится ночлег.

— Тогда идём к мьес Вествик. Она хорошая хозяйка, берёт недорого и без предрассудков.

Ида Вествик одна из немногих, с кем у меня сложились более-менее тёплые отношения, так что я не задумываясь веду Оливию в её таверну «Сытый конь». Несмотря на позднее время, тётя Ида ещё не спит и благодушно принимает новую постоялицу.

Расставаться с Оливией совсем не хочется, но приходится возвращаться домой.

По пустынным улочкам добираюсь до нашей лавки. В доме тихо. Отчим либо уже спит, либо опять сидит пьяный в «Драном коте». Дверь мы никогда не запираем — у нас в деревне все друг друга знают и всегда спокойно.

Граф Альдани хорошо управляет своими владениями. Впрочем, и герцог Арман наверняка влияет на положение дел.

При воспоминании об Алваре сердце больно сжимается. Что мне делать? Как избежать той ужасной участи, которая меня ждёт? Где спрятаться от него? Всё наше герцогство принадлежит Алвару Арману!

С силой стискиваю запястье. Метка Истинности из дара превратилась в проклятие.

Закусываю губу, но больше не могу сдерживаться. Взбегаю на второй этаж в свою комнату, отшвыриваю сумку, падаю

ничком на жёсткую кровать и плачу до тех пор, пока не засыпаю.

Будит меня странный звук. Подскакиваю, как ужаленная, пытаясь вспомнить, где я и что происходит. Реальность наваливается всей своей тушей, и я оседаю обратно на кровать.

Но тут же опять подпрыгиваю: снизу доносятся шаги и приглушённые голоса. Бросаю взгляд за окно. Сейчас, должно быть, около четырёх утра. Кого принесло в такой час?

Подхожу к двери и прислушиваюсь. Слух у меня острый от природы, а при необходимости я даже могу каким-то образом сосредоточиться так, что услышу мышь, бегущую в подполе. Сейчас происходит тоже самое: невнятная возня в моих ушах превращается в отчётливый шёпот.

— Значит так: я хватаю, ты делаешь дело.

— А если завизжит?

— Не завизжит. Об этом позаботились. Вот. Прижму к носу, вырубится в секунду. Так же, как её отчим.

— А он точно того, ну, откинулся?

— Точно, я проверил. В сердце надо, говорил же!

— Да слегонца промазал в темноте…

— Щас не промажь, дубина. Погодь! Артефакт надо включить, чтоб ступени не скрипели. Всё запомнил?

— Ты держишь, я приканчиваю. Поджигаем и дёру.

— Хорошо. Ну, вперёд!

Глава 5. Побег

В ужасе шарахаюсь от двери, зажимая рот ладонью, чтобы нечаянно не заорать. Убийцы — а это без сомнений убийцы, и они пришли за мной! — ещё внизу, медленно и осторожно крадутся по лестнице. У меня всего несколько секунд.

Первым делом накидываю на петлю крюк, который приладила ещё подростком, чтоб отчим не входил без разрешения. Поворачиваюсь вокруг себя. Глаза мечутся по комнатушке.

Хватаю сумку и вытряхиваю травы на пол. Распахиваю старый сундук. Как хорошо, что у меня всегда идеальный порядок! Быстро засовываю в сумку сменное платье, запасное исподнее и гребень для волос. Достаю из-под матраса кошелёк с накопленными деньгами, прячу в карман и выпрямляюсь.

Снова прикрываю рот ладонью, прислушиваюсь. Они почти у входа! Быстрым шагом, минуя самые скрипучие половицы, выхожу на маленький балкончик. Смотрю вниз. Выбора нет. Нужно прыгать!

Перебираюсь через перила, крепко держась за кованую решётку и стараясь ничем не зацепиться. Осторожно спускаю ноги в пустоту, повисая на одних руках. Зажмуриваюсь и разжимаю пальцы.

Миг — и стопы мягко касаются земли. Удара я почти не чувствую, но думать об этом некогда. Прижав к себе сумку, бросаюсь в кусты, когда до моего слуха доносятся треск дерева и разозлённые мужские голоса.

Продравшись через кусты, служившие нашему двору оградой, выскакиваю в узкую улочку между домами и, подобрав подол, со всех ног бросаюсь сквозь ночную тьму. Сердце бешено колотится о рёбра, в груди жжёт от тяжёлого дыхания, желудок стягивает узлом.