Сброд
Шрифт:
– Нет, я не знаю! – ещё сильнее раздражаясь, ответил молодой боец – И меня это ни капли не интересует! Не имею понятия, что за блажь на него снизошла, когда он плёл весь этот бред насчёт доверия, главного помощника, и всего остального! Так что, по добру, оставь-ка меня в покое!
Мстивой, слегка оттолкнувшись плечом от косяка, шагнул внутрь барака. Лицо его стало суровым, как у отца, собирающегося выпороть нерадивого сынишку. Духовлад даже сделал полшага назад, и мысленно изготовился к драке, но сотник остановился, и стал терпеливо объяснять:
– Ты, я смотрю, не хочешь видеть многих важных вещей. Так и быть, начнём издалека: ты вправду веришь, будто в том налёте, в котором не стало Тура, Предраг дрался в первых рядах, был ранен, тащил полдня на себе раненого Тура, которого всё время до этого искренне презирал? Ты веришь что
Духовлад, сквозь звон в голове, стал осознавать, что этот человек, хочет донести до него что-то важное, и уже более спокойно ответил:
– Ну, не верю. Только что толку от этого, если большинство поверило? Да и какая мне разница?! Наплёл он этой чуши, чтобы главарём сделаться, да и чёрт с ним!..
– Ты думаешь, «чтобы главарём сделаться»? – ответил вопросом Мстивой – А я думаю, что планы у него намного интереснее. Он говорил, что ты его о чём-то предупреждал перед налётом, ещё сокрушался, что тебя не послушал. Что ты ему тогда сказал?
– Да Всесмысл, который Туру послания от Горана читал, сказал мне по секрету, что последнее письмо, вроде как, написано было рукою Горана, но как-то необычно. В общем, он заподозрил, что нас заманивают в ловушку. Я передал это Предрагу, а тот всё равно пошёл с Туром – помявшись, рассказал молодой боец, и сам стал выстраивать в логическую цепочку события, на которые раньше не обращал пристального внимания.
– Так вот, что я тебе скажу, Малыш: я в этом отряде ненамного дольше тебя, но кое-что о многих уже успел понять. Предраг – расчётливый человек. У него нет силы в руках, чтобы за счёт неё решать свои задачи, а значит не может быть и излишней в ней уверенности, толкающей других – более сильных – на опрометчивые поступки. Вот он узнаёт о возможной засаде, и всё равно рвётся в налёт, уповая на «честность Горана», который, якобы, ещё никогда не подводил. Но, при этом, в виде меры предосторожности, настоятельно рекомендует оставшимся скрыться из лагеря в неизвестном направлении. Так вот, я уверен, что когда в налёте открылась ловушка, Предраг даже не пытался сражаться, а сразу побежал сдаваться, вопя о своей полезности. То, что на тот момент, он не знал, где находятся остальные разбои, было его гарантией сохранения жизни! Он просто обязался привести нас в определённое место, а потом дать знать о том дружинникам. Конечно, в плен мог попасть не только он, и дружинникам пришлось бы выбирать, кому доверить такое дело, но, думаю, пары минут разговора с каждым, убедило бы любого, что Предраг – это самый надёжный вариант. А теперь смотри, что мы имеем: Предраг, вернувшись, становится главарём, и сообщает, что имеет новую цель для налёта. По его словам, добыча должна была быть такой богатой, что затмила бы все предыдущие наводки Горана, но что это за добыча, он не упоминал. Вот мы приходим сюда, и после успешного захвата выясняется, что это – медоварня! По своему опыту скажу, что ничего особо ценного здесь хранить не станут, оно здесь просто не нужно. Этот момент был прекрасно обыгран вчера Предрагом: все, во главе с ним, бросились искать ценности, а нашли хранилище с мёдом! На медоварне! Какая приятная неожиданность! Предраг предлагает всем «хлебнуть медку», и всё это «медвежье воинство», бездумно подхватывает эту идею. Наш главарь, проявляет показную предусмотрительность, публично назначив караул у ворот, чтобы никто не беспокоился о безопасности, вовсю отдаваясь хмельному веселью. Но к вечеру, этот караул уже пьянее всех остальных! Затем, Предраг всем твердит, что ты – его главный помощник, он повторяет это раз за разом, раз за разом, чтобы все знали: если даже нигде не видать самого Предрага, то есть ты, а ты – знаешь, что делать, или, как минимум, знаешь, где Предраг. Я уверен, что где-то под утро наш новый главарь, отправился доложить дружинникам, что всё готово. Так что, думаю, скоро они будут здесь.
Духовлад слушал, забыв о головной боли и тошноте. Мстивой говорил, а в сознании молодого бойца, сквозь гул похмелья, складывалась вся описываемая
– Так что ты предлагаешь делать? Почему пристал со всем этим именно ко мне?
– Вариантов дальнейших действий всего два: взломать сундуки с казной, набрать золота с камнями, сколько нести сможешь, и в лес, по одному, чтобы не выследили. Хотя, дружине и тут, с этим пьяным кодлом работы хватит… Либо… В короткое время, привести здесь всех, или хотя бы большую часть, в чувство, и занять оборону.
– А чего ж ты до сих пор карманы не набил, да в лесу не скрылся? Друзей-товарищей у тебя здесь нет, ходишь всегда один, не разговариваешь ни с кем. Какое тебе дело до всех этих голодранцев?
– Никакого – хищно улыбаясь, подтвердил Мстивой – Хоть всех вас будут медленно на полосочки резать, я ни по кому плакать не стану. Меня интересует сохранность моей жизни, а сейчас её вернее всего спасти в составе этого… «воинства». Набрав денег, и сбежав в одиночку, далеко не уйдёшь. Придёшь в любой городок, на любой постоялый двор, золотую или серебряную монету покажешь – медяков-то в нашей казне не держат – и местная стража, через четверть часа будет знать, что в городишке объявился оборванец, драгоценными монетами рассчитывающийся. А эти скоты почище нашего брата (сотник кивнул в сторону выхода на улицу, где начинали потихоньку шевелиться, валявшиеся повсюду разбои) до чужого добра падки. Ещё и видимость законности, своему грабежу придадут, тьфу… Потому, мне более по сердцу здесь остаться, и попробовать отбиться. Вмиру меня всё равно не ждёт никто…
– Ты предлагаешь, с несколькими сотнями наших перепившихся разбоев, противостоять опытным дружинникам?! Да будь их хоть вдвое меньше нас – в чём я сомневаюсь – они бы и то нас одолели!..
– Да не побеждать их надо! – по-наставнически нетерпеливо, перебил парня сотник – Они будут рассчитывать, что все спят в пьяном угаре. Налетят лихо, а мы их и встретим! Только встретить жёстко надо, стойко, чтоб атака захлебнулась, и пришлось им отойти, перестроиться. Здесь ведь не война, принципиальное уничтожение противника необязательно. Да они сами начнут более спокойные варианты искать, чтоб без лишних потерь обойтись. Предложим им, к примеру, часть нашей казны, и пообещаем уйти в Белый Край. Такой вариант, я уверен, их устроит. Только главное – первый их натиск отбить, отбросить их. Если они почувствуют, что прорываются, тогда и через потери до победы пойдут, пока кровь не остынет. В этом случае, думаю, всем нам смерть в бою – лучшее избавление.
– Да ты же сам видишь, – возбуждённо засомневался Духовлад – Они не смогут выстоять! У них же, если сразу врага не потрясли, сердце в пятки на раз-два уходит!..
– А ты, Малыш, не думай, будто в дружине сплошные храбрецы былинные – спокойно и поучающее ответил Мстивой – Проявил себя кто-то, как бесстрашный боец, его делают десятником, а то и сотником… Раньше и тысячными так становились, и воеводами, только теперь всё по родству да по связям… От того и войны такие стали: всё больше грабёж, да вымогательство, а доблесть воинская лишь на устах у всех… Ладно, не за то разговор. Так вот, такие люди – десятники, сотники – они, своей стойкостью, удерживают вокруг себя других бойцов, вдохновляют их своим внешним бесстрашием. И среди нас есть люди, способные сыграть такую роль. Их немного, но для того, чтобы организовать оборону, способную выдержать первый удар дружинников, должно хватить.
– И кто же, по-твоему, среди нас может «вдохновить своим бесстрашием»? – усмехнулся Духовлад.
– Ворон, Ратибор, Вук, я и ты – ответ явно был многократно обдуман и взвешен, так как не потребовал у Мстивоя ни мгновения на подготовку – Самый надёжный вариант, это Ворон. У него есть преданные ему люди, которые с ним достаточно давно. Думаю, что Ворон правит жёсткой рукой, и уровню дисциплины в его шайке, позавидуют даже многие тысячные в дружине Батурия. Остальные названные мной люди, ценны только сами по себе, так что воодушевлять им придётся всякое отребье из нашего «воинства»… Главное, чтобы бой начался стремительно, чтобы не было времени сомневаться. А то в истерику повпадают, могут и побежать куда попало, попрятаться. А как завяжется всё, так уже делом заняты будут, некогда будет бояться.