Сброд
Шрифт:
– Сейчас?! – ещё больше затрясся тот, на что Духовлад молча утвердительно кивнул.
– Я сейчас не смогу! – отчаянно запротестовал брадобрей, чувствуя, как руки от страха ходят ходуном – Вся эта ситуация… Мне нужно подготовиться… Боюсь, что…
– Сейчас – спокойно, но жёстко настоял молодой боец.
В помещении царила полная тишина. Пленные слуги вообще боялись издать хоть звук, а разбоев заинтересовала задумка главаря. Они, застыв на местах, внимательно следили за происходящим, про себя гадая, чем всё это может закончиться. Духовлад распорядился, чтоб один из разбоев сопроводил брадобрея туда, где тот сможет взять всё необходимое. Лесной голодранец, мотивируемый любопытством, с готовностью кинулся выполнять поручение, и Молчан, понимая, что от
Вернулся он через некоторое время с объёмной глиняной миской, кувшином воды и большим куском просмоленной ткани. Брадобрей достал из сумки свёрток, высыпал часть его содержимого в миску, и стал тщательно размешивать, понемногу подливая воду, пока миска не наполнилась густой мыльной пеной. Посреди помещения поставили табурет, на который уселся молодой главарь. Молчан набросил ему на плечи просмоленную ткань, туго обвернув вокруг шеи так, чтоб все волосы легли поверх её. После, брадобрей взял из своей сумки одно из лезвий. Приподымая и удерживая двумя пальцами волосы главаря, он стал срезать их как можно ближе к основанию прядь за прядью. Покончив с этим, Молчан обильно смочил неровно подстриженные остатки волос, нанёс на них мыльную пену, и снова взялся за бритву. Он ощущал, насколько сильно трясутся его руки от страха, и это усиливало его страх, а тот, в свою очередь, усиливал дрожь. Но выхода у него не было, и он принялся за своё дело, проклиная тот день, когда начал учиться своему ремеслу.
Всё же, многолетняя практика принесла свои плоды: бритва в руках мастера послушно повторяла контуры головы Духовлада, не повреждая кожного покрова. Но стоило Молчану начать успокаиваться, как рука предательски дрогнула, и на верхней части лба молодого бойца, образовался порез. Этот порез был небольшим, неглубоким, и почти не кровоточил, но его хватило, чтобы брадобрей замер в ужасе, думая о том, что сейчас его точно порубят на куски. Протяжный, картинно разочарованный возглас «О-о-о-о-о-о», вырвавшийся из десятка разбойничьих глоток, лишь усиливал невесёлые мысли брадобрея.
– Ну, чего замер? Продолжай – не шевелясь, спокойно скомандовал Духовлад, и Молчан повиновался.
Настроение разбоев ещё больше повысилось: им нравилось наслаждаться страхом, источаемым тщедушным брадобреем. Они были весьма довольны «представлением», и в полголоса отпускали друг другу насмешливые комментарии, которые считали невероятно остроумными. Молодой боец тоже был доволен: теперь он знал, как манипулировать своей импульсивной ватагой, добиваясь приемлемого послушания.
Тем временем горе-брадобрей, на глазах которого уже выступили слёзы, снова неудачно повёл бритву, и на затылке главаря появился новый порез. Новая волна страха, с ног до головы окатила его ничтожное тельце, расслабив давно не опорожняемый мочевой пузырь, и по штанам бедолаги стало быстро расползаться мокрое пятно. Разбоев разразил приступ дикого хохота. Они тыкали пальцем на Молчана, громко советовали заткнуть чем-нибудь зад, чтоб не опозориться ещё больше, и тому подобное. В этом страшном галдеже, брадобрей обречённо продолжил свою работу. До конца процедуры порезав главаря ещё раз, он даже не стал прерываться, мысленно уже простившись с жизнью.
Окончив работу, он на пару шагов отступил от Духовлада. Замер, сжимая в руке бритву, ожидая, что тот сейчас встанет, выхватит меч, и беспощадно его зарубит. Но тот, поднявшись, и проведя ладонью по гладко выбритой голове, громко объявил присутствующим вердикт:
– Вот это мастер: руки вон как трясутся, а порезал всего трижды!
Молчан не верил своему счастью. Разбои, вслед за своим главарём, теперь тоже громко расхваливали его на все лады. Но едва Молчан начал, наконец, приходить в себя, как к Духовладу подошёл Ратибор, и полапав за лысую голову, повернулся к брадобрею со словами:
– Мне нравится. Давай теперь меня так же!
Оглядев снизу-вверх могучий и грозный облик рыжебородого здоровяка, Молчан на том же месте грохнулся
– Да сжалься ты! Дай ему время хоть до завтра, чтоб от потрясения отойти! Пусть поверит, хоть, что в живых остался!
Ратибор недовольно поморщился, но уступил, пообещав, правда, что на следующий день брадобрей уже не отвертится.
Произошедшее, действительно немного расслабило прислугу, находящуюся в помещении. Многие поняли, что разбои не такие уж страшные и кровожадные, как кажется на первый взгляд. Тем не менее, от легкомыслия слуги были далеки: опасаться захватчиков никто не перестал, отдавая себе отчёт в том, что один неосторожный поступок, и даже необдуманная реплика, могут снова превратить смеющихся разбоев в беспощадных, звероподобных убийц.
Афанасий заново обратился к пленникам. Он повторил всё то, о чём уже говорил, добавив только, что все должны вернуться к своим повседневным обязанностям, и что попытки покинуть крепость, будут караться смертью без каких-либо разбирательств. Было видно, что теперь речь управляющего принесла больше толка, особенно завершающая её часть, суть которой все уловили без лишних повторений.
В самую середину толпы слуг, забилась Сбыслава. Ей очень понравился главарь. Стройный, молодой, с привлекательными, и при этом мужественными чертами лица. Конечно, так же не маловажную роль играло его социальное положение в среде новых хозяев крепости, но Сбыслава убедила себя, что это второстепенно. Когда там ещё вернётся Батурий, и сможет ли вообще отбить свою крепость у захватчиков? На этот вопрос девичье сознание ответа не знало, да и было это не особо важно. Зато в прелестной головке любовницы Батурия, сразу сформировалось чёткое понимание того, что в сложившейся ситуации её красота может сослужить ей плохую службу: захватчики не будут церемониться, и любой возжелавший, сможет над ней надругаться. Она понимала, что для того, дабы этого избежать, ей достаточно стать женщиной одного из авторитетных пришельцев, а молодой, привлекательный главарь, устраивал её больше остальных увиденных. Сбыслава уже хорошо усвоила, что щеголяя доступностью, сердцем мужчины не завладеешь. Так легко завладеть чем-нибудь пониже, но не сердцем, а ведь именно оно было её целью. Пойти от противного, и добиваться своего НЕДОСТУПНОСТЬЮ? Это слишком долгая игра, и времени на неё попросту нет… Робость и беззащитность, вот на что она сделает ставку!
Рядом с ней, дрожа от страха, как и все остальные, стояла Дарина, постоянная спутница Сбыславы, наивно считавшая себя её подругой. Она вовсе не была уродлива, просто была ОБЫЧНОЙ, ничем не выделялась, и страшно завидовала привлекательности своей «подруги». Инициатором их сближения, стала именно Дарина, начавшая заискивающе любезничать со Сбыславой, едва та появилась в Кременце. Та, в свою очередь, не стала отвергать последовательницу, держа при себе «серую мышку», оттенявшую своей посредственностью её природную красоту. А постоянные рассудительные монологи Сбыславы, о «правильном» пути к мужскому сердцу, лишь усиливали ментальную зависимость Дарины от неё.
– Этот молодой, похоже главный, среди захватчиков – шепнула Сбыслава последовательнице – Такой красавчик…
– Как ты только можешь думать сейчас об этом?! – также шёпотом спросила изумлённая Дарина, постукивая зубами от страха.
– Просто я думаю, как избавиться от угрозы, вместо того, чтобы прятаться от неё – назидательно усмехнулась Сбыслава, и Дарина примолкла, не решаясь усомниться в сообразительности «подруги».
Тем временем Духовлад коротко переговорил с Афанасием о дальнейших действиях. Было решено, что в первую очередь, нужно навести порядок в крепости: вынести из помещений и закопать трупы, пооттереть кровь на камнях, пока она ещё более или менее свежая и т.д. Управляющий стал тут же раздавать команды прислуге, обозначая, кто чем будет заниматься. После разъяснения задач, слуг отправили к местам их выполнения, под неусыпным контролем сопровождающих разбоев.