Счастье для Хулигана
Шрифт:
— Что тебе приснилось? — шепчет Дикарка.
Говорить с галлюцинацией? А почему бы и нет? Она хотя бы отвечает.
— Ты. Наши девочки. Наша жизнь.
— Тогда почему так подскакиваешь?
Не могу понять, сон это или глюк. Осторожно и медленно открываю глаза, чтобы утонуть в синей глубине.
— Я сплю? — хриплю, боясь ошибиться и поверить в то, что это реально.
— Какой же ты дурак, Егор. — шелестит Дикарка, забираясь сверху на меня. — Можешь вытащить эту долбанную иголку? — указывает глазами на капельницу, перекочевавшую
Приподнимаюсь, часто моргая. Касаюсь подушечками пальцев щеки, носа, губ, волос, шеи. Прижимаю ладонь к груди, ощущая бешеное биение её сердца.
— Это не сон?
— Если это сон, то не просыпайся.
Приняв вертикальное положение, вынимаю иглу и с силой, но особой осторожностью прижимаю к себе Дианку. Она со смехом и слезами бросается на шею. Мои щёки режет кислота. В груди запредельное давление. Глажу её тело, не веря в реальность происходящего.
— Ты вернулась. — выпаливаю сквозь слёзы и нервный смех.
— А как я могла оставить своего Хулигана? — шелестит малышка, цепляя мой взгляд. — Тот поцелуй не был последним. Но этот станет первым. — и, толкнувшись вперёд, вдыхает в меня жизнь вместе со вкусом персика, который я даже не мечтал снова вкусить.
Глава 42
Новый шанс. Новая жизнь. Новое счастье.
— Я беременна? — потерянно шепчет Дикарка.
Она спрашивает это уже шестой раз за последнюю минуту. То есть каждые десять секунд.
— Ты беременна. — отбиваю с улыбкой уже в шестой раз за последнюю минуту.
Она сидит на своей постели, скрестив ноги в позе йога. Сжимает ладошками настолько плоский живот, что не удивлён, почему ей сложно в это поверить. Но при этом светится ярче летнего солнца. Сияет так ослепительно, что я в миллионный раз проклинаю себя и за слова, и за мысли, что лучше бы этого ребёнка никогда не было.
— Но как? Когда? Я же делала тест всего четыре дня назад.
Если не считать тех пяти, что она провела в коме, конечно. Но об этом я предпочитаю умалчивать.
— Около трёх недель. А тест был ошибочным. Возможно, срок слишком маленький или он тупо бракованный. Я не знаю, почему он показал одну полоску.
— Но это точно? — недоверчиво округляет глаза.
С тихим смехом подаюсь вперёд и накрываю её прохладные кисти своими. Прижавшись лоб в лоб, давлюсь её частым, дробным, обжигающе-горячим дыханием.
— Точно, Ди. Ты беременна. Три недели.
— Значит, через восемь месяцев у нас будет малышка. — щебечет счастливо.
Не зря говорят, что беременность меняет женщину. Она будто светится изнутри неким особым тёплым светом. Излучает его на окружающих.
— Малышки, Диана. — поправляю уверенно. После слов Тимохи о том, как Ди просила спасти наших дочек, сложно было поверить в то, что она не одна и что это вообще девочка, но когда УЗИ показало две крохотные точки, сомнений
— Двоих?! — ультразвуком вскрикивает Дианка, перестав улыбаться. — Их две?!
— Да, родная. У нас будет две дочки.
— Божечки… — выдыхает, сильнее сжимая пальцы. — Двое… У нас получилось.
— Я же обещал, что у нас всё будет. А тут даже сверх меры. — ухмыляюсь, падая спиной на подушку. — Иди ко мне. — протягиваю к ошарашенной Дикарке руки, и она тут же падает в объятия. Поудобнее устроившись, надолго замолкает, переваривая новость. Для меня и самого только сейчас это становится реальностью. Пока она была в коме, сложно было принять, что у нас будут дети. — Как ты себя чувствуешь, Ди? Ничего не болит?
На волне эйфории я забыл даже думать о том, почему мы здесь и что следует позвать врача, чтобы провёл все необходимые анализы.
Она качает головой, щекоча волосами плечо, шею и щёку. Томно вздыхает.
— Только рука немного ноет. — вытягивает её вверх и крутит из стороны в сторону, глядя на забинтованную ладонь. — Порез глубокий, да?
Вскидывает взгляд к моему лицу, ожидая ответа.
— Пришлось зашивать. Но ничего страшного.
Она роняет голову обратно, бегая губами по горлу.
— У меня такое чувство, что мы год не виделись. — шуршит тихо. — Не могу поверить, что можно так просто проспать пять дней, а потом проснуться как ни в чём не бывало. Знаешь, я всегда думала, что человек, находящийся в коме, видит какие-то сны или что-то в этом роде, но мне кажется, что я уснула всего пару часов назад. Так странно.
— Ничего странного. Мозг почти не работает в состоянии клинической смерти. — отбиваю, повернув голову и коснувшись губами носа.
Не хочу расстраивать её, поэтому и не говорю о том, что когда сам вот так же валялся в бессознанке, то постоянно видел Диану и нашу дочку. Правда, только одну. Вторая сюрпризом стала для всех. Хотя, если учитывать её генетику, ничего удивительного.
Обняв Дианку, без остановки глажу спину и лопатки. Мягко касаюсь кончиками пальцев затылка, массируя. Мурчит мой Котёнок. Кто бы сомневался. Наверное, есть вещи, которые не меняются с годами.
— Я так сильно люблю тебя. — неожиданно высекает Ди. — Тогда… В том ангаре… Когда думала, что потеряю тебя… Что это последний наш день… Я чуть с ума не сошла. Старалась изо всех сил держаться, но не смогла. Знала, что должна делать, но не выдержала. Прости, что я такая слабая. И за тот поцелуй… Не представляю, что было с тобой в тот момент. И потом тоже…