Счастье для Хулигана

Мирная Настя

— Кто это сделал? Зачем? Для чего? — подскакивает с кровати, начиная мерить нервными шагами пространство спальни. — Кому это надо? Зачем? Зачем? — судя по бесконечным повторам одних и тех же вопросов, снова ускользает в наркотическую вселенную. — Это ты? Да? Ты?! — срывается на крик, резко останавливаясь и вперивая в меня остекленевший взгляд.

Я, блядь, не могу вдохнуть. Тупо сижу и пялюсь на неё. За каркасом нарастает болезненное давление, а толчки мотора становятся едва уловимыми.

— Ди… — выдыхаю и закусываю язык.

Что бы я ей сейчас не сказал,

она всё равно не воспримет. Да и как просить мне поверить после того, что я натворил?

Она роняет веер ресниц на бледные щёки и качает головой.

— Нет… Не ты… Не верю… что… мог… — после каждого слова делает глотки воздуха. — Не хочу… верить. Ты же не… сделал?..

— Нет, Диана. Я бы никогда такого не сделал.

На какие кардинальные меры я бы не был готов пойти, чтобы вернуть свою Дикарку, никогда бы не стал делать это таким способом. Пусть я и готов нарушить все правила игры, но наркота — табу.

— Верю. — шепчет Ди, подходя обратно ко мне. Замирает прямо напротив, проведя ладонями по моим плечам и рукам. Отодвинувшись на несколько сантиметров, дёргает узел на полотенце. — Оно та-а-акое колючее. И мне опять жарко. Ты обещал, что станет легче. Но мне не легче. Сделай, чтобы полегчало. Останови это. Пожалуйста. Останови. Останови. — её пальцы не слушаются, ткань постоянно выскальзывает из них. — Егор, помоги. — шелестит со слезами на глазах.

Диану начинает ломать. Она дёргаными движениями убирает с лица волосы. Поднимаюсь с кровати и развожу её руки в стороны. Она задирает голову вверх, пока не сталкиваемся глазами.

— Сделай это. — выдыхает беззвучно.

— Если я это сделаю, то утром ты будешь ненавидеть меня ещё больше, чем сейчас. — отрезаю холодно, жёстче фиксируя её запястья.

— Не буду. — упрямо настаивает она, придвигаясь ближе. — Прошу…

— Ты сама не понимаешь, чего хочешь и о чём просишь. — рублю с еле сдерживаемой злостью.

Я, сука, готов молиться всем богам, чтобы она говорила это не под действием галлюциногенов. Чтобы давала себе полный отчёт.

— Я знаю, чего хочу. — мягко высвобождает руки из моего захвата и оборачивает пальцами моё запястье. — Я хочу тебя, Егор. — прикладывает ко входу в своё тело, со стоном вжимаясь промежностью в мои пальцы. — Хочу как мужчину. Займись со мной сексом, Егор Северов.

То, что она постоянно повторяет моё имя, даёт слабую надежду на то, что хоть немного она всё же соображает. Понимаю, что сейчас её не отпустит. Как и то, что дозу ей дали убойную, раз одним оргазмом дело не обошлось.

Смазка сочится потоками, щедро заливая мою руку. Медленно, но с нажимом веду между скользкими створками. Заталкиваю в неожиданно тугую дырочку два пальца, и ноги Дианки подкашиваются. Подхватываю её на руки и укладываю головой на подушку.

— Сними полотенце. — тихо требует Ди, возясь со злосчастным узлом.

Знаю, что идея паршивая, но всё равно открываю своему голодному взору идеальное тело. Медленно сползаю глазами от пухлых губ к тонкой шее, полной груди с крупными, заострёнными, сейчас твёрдыми и сморщенными сосками. Веду по ним пальцами, почти не касаясь. Дикарка

перестаёт дышать, когда накрываю полушарие ладонью, сминая.

Громко сглатываю огромное количество слюны и закрываю глаза.

Я не должен этого делать. Не так. Если я сейчас трахну её, то уже нихуя не смогу вернуть. Я просто должен сделать так, чтобы она кончила. И всё. Ничего больше. Как в машине довести её до оргазма пальцами, но вместо этого скатываюсь вниз, резко дёргая её бёдра на себя и вверх. Закинув ноги на плечи, вжимаюсь ртом в промежность. Первый глоток её влаги, как оазис в пустыне — не верится, что это реально. Прохожу языком между розовых лепестков, вспоминая вкус, который раньше сносил мне башню.

И не только раньше. Сейчас тоже. Но я научился сдерживаться в любой ситуации.

Дикарка стонет громче, выгибаясь всем телом. По её коже бежит дрожь, переползая на мои губы. Она сгребает пальцами простынь, то судорожно сжимая, то разглаживая ладонями. Что-то без умолку трещит, но нихрена понять не могу. Кровь добит по барабанным перепонкам, оглушая.

Я без остановки лижу её плоть, периодически прикусывая. До синяков вгоняю пальцы в бёдра, стараясь удержать Диану на месте. Проталкиваю внутрь язык, будто этим могу присвоить её.

— Жёстче… Быстрее… Я знаю… Ты можешь… Не мучай… Помню…

То ли Ди опять обрывками бомбит, то ли у меня вдруг появился избирательный слух, но слышу я только то, что мне хотелось бы. Грубо присасываюсь к её клитору, как, помню, ей нравилось раньше. И это прямое попадание. Её протяжный хриплый стон перерастает в тихий высокий крик. Слегка прихватив зубами, размашисто бью по камушку языком. Сам же давлюсь сдерживаемыми стонами и солоноватым нектаром. Хлебаю столько, что восполняю недельный запас жидкости в организме. Знаю, что её так кроет из-за таблеток, но меня всё равно прёт, как она отзывается на мои далеко не нежные ласки.

Проталкиваю руку снизу, забивая её влагалище пальцами.

Бля-ядь…

Не показалось. У мусора походу не член, а стручок, потому что в ней ужасно тесно.

От этой мысли стягиваю зубы плотнее, и Дикарка взвизгивает от боли и дёргается. Глухо выдыхаю и зализываю причинённую боль, начиная в одночасье трахать её пальцами.

Я же знаю, что она не одна. Что за три года этот наверняка не первый. Так какого ебаного хера сейчас бешусь?

Вот только Диана не даёт остыть. Опять что-то трещит.

Не стоило мне прислушиваться. Не стоило, мать вашу!

Наращиваю темп движений, выдёргивая из Ди стоны вперемежку с криками. Она кончает бурно и долго, выгибаясь так, что повисает на мне ногами. Сбрасываю её на кровать и резко выпрямляюсь. Пока Дикарку контузит, сдёргиваю своё полотенце. Сжимаю член и быстрыми рывками дрочу на её тело. Много времени мне не надо, я и в машине чуть не кончил, стоило только коснуться её. С грубым рычанием заливаю её живот, лобок и промежность.

Мельком полоснув по своим трудам взглядом, срываюсь с постели. Натягиваю шорты и вылетаю из комнаты. Закуриваю. С яростью впечатываю кулак в стену. В ушах издевающимся эхом стоят её слова.