Счастье для Хулигана

Мирная Настя

— Когда только вышла? — с напряжением спрашивает он.

— Д-да. Кажется. — запинаюсь, стараясь вспомнить. — Да, точно. Мне ещё вдруг как-то не по себе стало. Страшно. Я спряталась за машиной, а потом… Опять шаги и… Я увидела тебя! Ты меня преследовал! — бросаю обвиняюще, резко выпрямляясь.

— Нет, Диана. Я вышел за тобой, но не сразу. С того момента, как ты ушла из клуба и как я тебя нашёл, прошло минуты четыре, может, пять. Я тоже слышал шаги, но не обратил на это внимание. Блядь! — рявкает неожиданно и, судя по звуку, что-то бросает в стену.

—

Его-о-р? — тяну вопросительно, замирая ухом к двери. — Что случилось?

Сердце колотится как оголтелое, пока жду ответа. Прикладываю мочалку к груди, не давая ему вырваться наружу.

— Ничего. Всё нормально. — со холодом отсекает Северов. Рвано втягивает воздух. — Ты реально ничего не помнишь или прикидываешься дурочкой, Ди?

Облокачиваюсь спиной на стену, прикрыв веки. Забиваюсь кислородом до красной отметки, готовясь задать самый страшный вопрос.

— Мы с тобой переспали? — выпаливаю на одном дыхании и закусываю губу.

— Нет. — с той же сталью припечатывает. — Хотя ты очень настаивала.

Я настаивала? Не могла. А если и могла, то неужели он отказал? Но почему? Мог же воспользоваться… Стоп! Тогда почему на мне была его сперма?

— Лжец! — бросаю гневно, швыряя мочалку в дверь. — Я была голая, так ещё и в твоей!.. — затыкаюсь просто потому, что не могу сказать этого вслух.

Меня окатывает волной раскалённого жара. Он бросается в лицо и обжигает грудь.

— Расслабься, Дикарка. Своему менту ты не изменяла. Ну, не в полной мере. От моего куни тебя нехило сносило. А то, что я на тебя кончил… Ну уж прости. Считай это платой за удовольствие.

Смущение в мгновение сменяется гневом. Забыв обо всём, распахиваю стеклянные створки и ору:

— Ты совсем охренел, Северов?!

Не успеваю даже взгляд сфокусировать, как он толкает меня обратно в кабину, придавливая к стене.

— В край, Дикарка. — обрубает сипло, делая ещё шаг.

Прижимает так крепко, что грудь расплющивается о его грудину, а соски мгновенно морщатся от этого контакта. Кожа к коже, а между нами только вода. Твёрдый ствол упирается мне в бедро, подрагивая и пульсируя. На наши головы льются потоки воды. Дыхание срывается. Капли воды стекают на его губы и капают вниз. Егор упирается ладонями в стену по обе стороны от моей головы. Склонившись надо мной, тяжело дышит.

— Выйди, Егор! — гаркаю, но вот уверенности в голосе по нулям.

Проблема в том, что я этого не хочу, но если сдамся сейчас, то просто умру.

— Нет. — ровно, но жёстко ставит точку.

— Тогда дай я выйду.

Стараюсь сдвинуться в бок, но он лишь крепче впечатывает меня в стену.

— Ты собиралась мыться.

— Я уже помылась!

Упираюсь ладонями в крепкую грудь, стараясь оттолкнуть, вот только у моего тела совсем другие планы на его счёт. Растеряв весь страх и сомнения, веду выше, оглаживая раскалённую кожу. Скольжу на плечи. Трогаю пальцами напряжённую шею. Задираю голову вверх, касаясь своими губами его. Дышу так часто, что кислород просто не успевает усваиваться. Я начинаю задыхаться. Низ живота скручивает болезненным спазмом.

—

Ты ненавидишь меня, Диана? — хрипит Северов, отстраняясь. — За вчерашнее?

Должна ненавидеть. Знаю, что должна. Но вот незадача, я перестаю вообще что-либо соображать, распалённая острой нуждой в его близости. Глажу его руками, изучаю пальцами шрамы, которых раньше не было. Цепляюсь глазами за вытатуированную над сердцем надпись. Гора просто стоит и шумно дышит, не двигаясь и ничего не говоря. Позволяет мне делать всё.

— Что она значит? — веду подушечками пальцев по татуировке.

Он тяжело вздыхает, будто отмирая.

— Помни свои ошибки. — отсекает, закрывая глаза.

— Откуда твои шрамы? — шепчу, прикасаясь к тому, что на скуле.

Парень вздрагивает и перехватывает мою кисть. Наклоняется ниже, прижимаясь губами к моему уху.

— Это сейчас неважно.

Скользнув по щеке, накрывает мой рот губами. Всего пара секунд соприкосновения, и я теряю себя, полностью растворяясь в поцелуе и человеке, однажды убившим меня. Сейчас же я воскресаю. Медленно. Клетка за клеткой восстаю из пепла. Вожу ладонями по его плечам. Он оборачивает одной рукой талию, второй сдавливая затылок и не давая разорвать поцелуй. Со стоном вжимаюсь в стальной пресс животом, ища разрядки. Мы сталкиваемся языками, сплетаемся жарко и влажно. Нежно, но в тоже время дико и яростно. С голодом и тоской. С болью и ненавистью. Страстно и осторожно.

— Его-ор. — стону ему в рот. — Я хочу тебя.

Он отрывается от меня так резко, словно я ударила его током. Сгребает большими ладонями моё лицо, заглядывая в глаза.

— Блядь! — рявкает парень, скрежеща челюстями.

Не обращая внимание на его странное поведение, продолжаю жаться к нему бёдрами. Накрываю ладонью член, оборачивая пальцы вокруг толстого ствола.

— Пожалуйста. — сиплю, начиная дрочить ему.

Северов ловит моё запястье, отдирая от своей плоти, и утыкается лоб в лоб.

— Это не ты, Диана.

— Я! Что за бред? — шиплю, стараясь высвободиться из его цепкой хватки.

— Не ты.

— Я!

— Блядь, Ди, ты так возбуждена из-за наркоты. Тебя ещё не отпустило. Опять, сука, накрыло.

Его слова работают, как ушат ледяной воды. Дёргаюсь назад, поскальзываясь на мокром поддоне. Егор прибивает обратно к себе, гладя ладонями спину. Я жадно хватаю пропитанный влагой воздух, но всё равно задыхаюсь. Меня начинает трясти. Северов выходит из кабины, таща меня за собой. Накидывает на плечи большое махровое полотенце, растирая вдруг окоченевшее тело.

— Какой наркоты? — толкаю почти беззвучно, когда он за руку приводит меня в спальню и толкает на кровать.

— Не знаю, Диана. Вчера тебе было так плохо, потому что какая-то мразь подсыпала тебе наркотик.

— Но кто и зачем? — шепчу еле слышно, закутываясь в чистый плед, который даёт Гора.

— Не знаю. Но я обязательно найду его и убью.

— Почему? — поднимаю на него робкий взгляд, ощущая, как глаза наполняются влагой.

Северов накрывает мою щёку ладонью и целует в лоб.