Счастье для Хулигана
Шрифт:
— Не отпускай. — шепчу в бреду его близости.
Несмотря на свои слова, наращивает темп. Толчки становятся быстрее и резче. Дыхание сбивается. Пот стекает по его спине и грудине. Капает на меня, смешиваясь с моей собственной влагой. На каждом рывке мокрая спина скользит на гладком напольном покрытии. Смазка вперемешку со спермой течёт по ягодицам и между ними. Крепче вдавливаю пятки в поясницу, подмахивая вверх навстречу его выпадам.
Теряя себя, тянусь к его рту. Несколько раз прохожусь языком по губам, пока парень не всасывает его в ротовую полость. Одной ладонью придерживает затылок, чтобы
Северов приподнимается, но я тянусь следом, не позволяя разорвать нашего контакта. Он перехватывает за лопатки, притискивая к раскалённой груди. Соски до боли трутся о его грудную клетку. Парень просовывает мокрые ладони под мои ягодицы и приподнимает, не покидая влагалища. Вытягивает ноги вперёд, слегка сгибая их в коленях.
— Хочешь быть сверху? — сипит, оставляя очередной засос.
Божечки, на моей шее и так живого места не осталось, а он всё клеймит и клеймит.
— У меня сил нет шевелиться. — шепчу, отвечая ему тем же.
И это правда. Тело кажется тяжёлым и одновременно неестественно лёгким.
— Тогда ногами в пол упрись и приподнимись немного.
Не совсем понимаю, что он собирается делать, но послушно приподнимаюсь вверх, делая упор на пятки прямо за его спиной. Ладонями держусь за покрытые царапинами и укусами плечи. Егор ещё немного сползает вниз и сжимает задницу, поднимая меня выше, а потом с силой опуская на член, одновременно рванув бёдрами навстречу. С громким хлюпающим шлепком и удовлетворённым стоном принимаю его агрегат на всю длину. Северов тоже издаёт шипящий стон. Вдавливает пальцы в бока. Толкает меня назад и сползает губами по горлу к груди. Бьёт языком по одному соску, а затем и по другому. Всасывает в рот, не переставая гладить влажной плотью и пошло причмокивать.
— Какая ты вкусная, Ди. — бубнит, возвращаясь к губам.
Быстро наращивает ритм толчков. В новой для себя позе могу только выкрикивать бессмысленные слова и умолять не останавливаться. Толстая шелковистая головка задевает ту самую точку, которую раньше он стимулировал только пальцами. Пружина скручивает все органы, стягивая низ живота в один болезненный нерв. Кусая то свои губы, то Егора, отдаюсь безумию и кончаю. Выгибаю поясницу, цепляясь за Северова, как за единственный шанс пережить острое удовольствие. Он же продлевает его, продолжая вколачивать член в моё влагалище до тех пор, пока не орошает новым выплеском спермы нутро. С гортанным стоном вдавливает моё лицо в своё и бешено целует на протяжении всего периода, пока нас выворачивает удовольствием.
Как закороченная, не могу остановиться, поднимаясь и опускаясь, пока Гора не тормозит меня, грубо насадив по самые яйца.
— И так выдоила, Дикарка. Дай хоть минуту передохнуть, а потом продолжим. — бомбит мне в рот вместе с тяжёлым рваным дыханием.
Откидывается спиной на стену, гладя мокрыми ладонями такую же мокрую спину. Перебирает пальцами
— Егор, — шепчу тихонечко, касаясь губами шрама на плече, — ответь мне.
— Что ответить, малышка? — сипит, опуская затуманенный взгляд на моё лицо.
Судорожно втягиваю носом воздух, когда слышу это обращение. Казалось, что это было в прошлой жизни. Так много воспоминаний поднимает в душе. Впервые он назвал меня так после того, как я рассказала о своих шрамах, а потом признался в любви.
Толкнувшись вперёд, прячу лицо на его шее.
— Откуда шрамы? Что случилось?
Он глухо вздыхает, усиливая давление рук на моей спине.
Я знаю, что это значит. Он злится.
— Если я расскажу сейчас, то тебе придётся принять то, что ты моя, Диана.
— Это не так. Между нами не может быть никаких других отношений.
— Тогда не задавай вопросы, которые тебя не касаются. — бросает гневно и сталкивает меня на пол.
Поднимаясь на ноги, идёт в ванную. Слышу шум воды, продолжая сидеть вспотевшая, липкая, едва живая и стараясь бороться со слезами и желанием пойти за ним.
Я не должна этого делать. Если я пойду, то проиграю.
Подползаю к платью и сжимаю его в кулаках. Вгрызаюсь в нижнюю губу, понимая, что лучше всего сейчас будет уйти. Поднимаюсь на дрожащие ноги, перебирая руками по стене. Пусть платье и испорчено, но я возьму у Северова какую-нибудь кофту и прикрою голую спину.
За высасывающими желание жить мыслями не слышу тяжёлых шагов, пока большие ладони не скользят мне на талию, а широкая грудная клетка не прижимается к спине. Губы нежно касаются уха.
— Останься, Диана. Если тебе так это надо, то пусть будет просто секс. Сейчас. Рано или поздно ты найдёшь в себе резервы принять и простить. Я всё равно не сдамся. Я верну тебя. Верну, потому что мы две половины одного целого. Нам никогда не будет так хорошо с другими, как вместе.
— Нет, Егор. — шуршу, качнув головой. — Ничего нельзя вернуть. Я не могу больше верить тебе.
— Сможешь. — заявляет так уверенно, будто знает наверняка.
— Тогда расскажи.
— Расскажу, когда ты будешь готова принять то, что я ушёл, чтобы защитить тебя.
— Ты должен был дать мне выбор. — выталкиваю, до хруста стискивая пальцами ткань.
— Ты бы приняла неверное решение. Я хотел, чтобы ты жила дальше. Без меня.
Резко разворачиваюсь, сама не понимая, что делаю, пока моя ладонь со звоном не опускается на его щёку. Мы замираем и даже не дышим, глядя друг другу в глаза. В ужасе от того, что сделала, одёргиваю руку, но Северов накрывает её ладонью, прижимая крепче. Поворачивает голову и целует.
— Заслужил. Знаю.
— Жила?! Я ненавижу тебя, Егор! — ору, вырывая кисть.
— Ты меня любишь, Диана.
— Нет! Не люблю! Я больше не могу любить! Вообще никого! Понимаешь?!
— А своего мента? — с холодной яростью наступает, пока не вжимает меня в стену. — Или ты готова просто так раздвигать перед ним ноги?
— Тебя не касаются мои отношения! — выкрикиваю слова, сама же себе выдирая сердце, лишь бы сделать ему так же больно, как он сделал мне. — Я не хочу всю жизнь жить воспоминаниями о тебе! Я хотела тебя забыть! Я старалась выжить! Одна!