Счастливчики
Шрифт:
По правде говоря, этот Роланд ей нравился даже больше, чем тот, другой.
И она ему сказала.
Его грудь двигалась в беззвучном смехе, когда она лежала поперек его тела. Они оба вспотели, дышали вместе, промокли насквозь.
— Когда красивая девушка, по которой ты сходишь с ума, говорит, что, возможно, влюблена в тебя, это делает тебя немного диким, — сказал он. — Не слишком диким?
— Идеально диким. Не знала, что в тебе это есть.
— Я думаю, что, технически, это есть и у тебя.
Она улыбнулась и поцеловала его грудь.
— Я люблю
— Тридцать минут сна, — сказал он. — А потом мы перейдем ко второму эпизоду «Дикого Королевства».
— Поспи немного. Я тебя разбужу.
Он поцеловал ее в лоб и отвернулся. Она пошла в ванную, а когда вернулась, он уже мирно спал глубоким сном. Мужчины.
Она посмотрела на него, на его мускулистую спину и вспомнила, как впервые увидела ее в тот день на берегу океана, когда они пересекли черту, которую не должны пересекать приемные брат и сестра. Может быть, это и к лучшему, что она уехала жить к тете. Может, к лучшему, что между тем днем и этим прошли годы. Вместо того, чтобы тринадцать лет, проведенных вдали от этого места, служили стеной между ними, время, проведенное в разлуке, стало мостом, путем от того, чем они были, к тому, чем они могли бы стать.
В комнате было душно от дневной жары и пахло сексом. Она приоткрыла окно и, когда Роланд не проснулся от звука, толкнула его до упора.
Не настолько уставшая, чтобы заснуть, Эллисон села на скамью у окна. Она подумала о чтении, но лунного света было недостаточно, и она ненавидела читать на телефоне, но это ее вполне устраивало. Вместо этого она смотрела на воду, на то, как та мерцает в свете палубных огней. Она удивлялась странности этого дня, как он начался со смерти и закончился сексом. Но было ли это так странно? Ее лучшая ночь с МакКуином, единственная ночь, которую она лелеяла больше всего в своих воспоминаниях, наступила, когда она вернулась домой после похорон своей тети.
МакКуин удивил ее своей добротой в то трудное время, наняв машину, чтобы отвезти ее туда и привезти обратно, прислав букет роз, орхидей и лилий, чтобы накрыть гроб тети. Он даже ждал в ее квартире, когда она приехала. Конечно, он хотел от нее секса, но в ту ночь она хотела от него еще больше. Она провела три дня в компании смерти. А секс был почти противоположностью похорон. На похоронах говорят: «Жизнь заканчивается». Секс говорит: «Жизнь продолжается». Неудивительно, что сегодня вечером они с Роландом набросились друг на друга, как дикие животные. Узнав, что один из них покончил с собой, им понадобилось напоминание, что они все еще живы.
Эллисон почти заснула на сиденье у окна, когда ей показалось, что она увидела что-то движущееся на пляже. Люди? Животное? Она сняла с крючка старый бинокль и направила его на участок пляжа сразу за палубой. Сначала она ничего не увидела, но потом бинокль уловил красное пламя. Костер на пляже. Кто-то устраивал пикник. Так поздно ночью? А почему бы и нет? Это была хорошая ночь, теплая и сухая. Она увидела горящие поленья. Она увидела пляшущие искры. Рядом с огнем она
Ее глаза привыкли к тусклому свету. Нет, на одеяле лежал не один человек, а двое. Два человека, один на другом. Эллисон знала, что не должна смотреть, но было что-то в этой паре, что не позволяло ей отвести взгляд.
У женщины сверху были волосы того же цвета, что и огонь.
У мужчины под ней были черные татуировки на обнаженных руках и груди.
Эллисон медленно опустила бинокль и отвернулась от сцены, как будто она все еще могла ее видеть.
Теперь она знала еще одну тайну, скрывающуюся в этом доме.
Глава 21
Эллисон натянула джинсы и фланелевую рубашку Роланда и спустилась вниз. Она включила лампу, притворилась, что читает книгу, и стала ждать. Пять минут спустя она услышала, как скрипит пол на веранде и двое людей поднимаются по ступенькам с пляжа. Дикон и Тора остановились снаружи, вытерли ноги и стряхнули песок с одежды друг друга. Они вошли внутрь и увидели ее, улыбающуюся так, будто все в мире было по-прежнему.
— Что-то вы рано вернулись, — сказала Тора. — Ты привезла мои бургеры?
— На кухне, — ответила Эллисон.
— Разве папа не велел вам не возвращаться до утра? — спросила Тора.
— Да, но нам не хотелось оставаться на всю ночь.
— Только не говорите папе, что вы его ослушались, — сказал Дикон. — Он в ужасном настроении.
— А что случилось? — спросила Эллисон.
— Выставил меня из комнаты, когда я попыталась заставить его принимать лекарства, — сказала Тора. Эллисон была уверена, что она плакала.
— Он никогда не злился на нас.
— Ну, это не его вина, — сказала Тора. — Яд в крови мешает работе мозга. Он был гораздо более вспыльчивым. Опять же, это мог быть просто страх, говорящий за него.
— Все так плохо? — спросила Эллисон.
— Ну, с ним определенно не было весело, это точно, — сказала Тора. — Мне пришлось прогуляться по пляжу, чтобы успокоиться.
— Теперь тебе лучше? — спросила Эллисон.
— Намного, — сказала Тора.
Эллисон кивнула.
— Хорошо.
— Пойду проверю папу, — сказал Дикон. — Ты идешь спать?
— Через несколько минут, — сказала Тора. — Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — сказал Дикон.
Он уже почти вышел из комнаты, когда Эллисон сказала это.
— Ребята, кстати, я знаю.
Дикон замер, а потом медленно повернулся. Глаза Торы слегка расширились.
— Знаешь, что? — спросила Тора.
— Я сидела у окна в своей комнате, — сказала Эллисон. — Мне показалось, что я что-то заметила на пляже. Я достала бинокль. Клянусь, сначала подумала, что это просто… ну, не знаю, животное или что-то в этом роде. Я не собиралась подглядывать.
Тора ничего не ответила. Дикон тоже.
— Все в порядке, — сказала Эллисон. — Все действительно в порядке. Я просто не хотела скрывать от вас, что я знаю. Похоже, в этом доме достаточно секретов, так что нет смысла держать при себе лишние.