Сделано в Японии
Шрифт:
— Может быть, у вашего друга есть конкретные пожелания по марке или модели? — спросил продавец.
— Эй, Ганин, ты какую модель хочешь?
— У нас дома все на «крузаках» торчат, на «прадо», поэтому «тойоту» не хочу это точно!
— Может быть, «исудзу»? — предложил крепыш, которому я перевел, какую марку мой друг не хочет.
— Эй, Ганин, «исудзу» возьмешь?
— «Трупер»?
— «Трупер»? — переспросил я у продавца, и тот радостно закивал мне в ответ.
— Нет, «трупешник» не хочу!
— А чего?
— Да, во — первых, название мрачное,
— Как насчет «патрола»? — Крепыш подошел к здоровенному белому «ниссану».
— «Патролка» — тачка классная, — затряс головой Ганин, — но опять же название…
— Чем тебе название не нравится, Ганин?
— Ментовское какое-то… У нас мусорская машина патрульной называется…
— Тогда чего же ты хочешь, Ганин? — усталым голосом спросил я доморощенного актера любительского театра.
— «Паджеро» хочу, Такуя. Спроси, у него «челленджера» нет? «Челленджера» я бы взял! И название отличное, и тачка конкретная, добротная…
— У Вас «мицубиси — паджеро — челленджер» есть? — 1 обратился я к внезапно замершему еще при произнесении Ганиным магического слова «челленджер» продавцу.
— Нет, извините, — стряхнул он с себя секундное оцепенение, — «челленджера» сейчас нет. Последнее время «челленджеры» не часто бывают…
— Нету твоего «челленджера», Ганин! Можешь успокоиться! Поедем еще где посмотрим или как? — я старался быть как можно более беспечным и равнодушным как по отношению к капризам Ганина, так и к маркетинговой политике «Куру — сяри».
— Сейчас поедем! Я только досмотрю здесь все, и поедем… — Ганин открыл дверь разрекламированного крепышом «патрола» и влез на водительское кресло.
— Дорогие у вас машины, я гляжу! — Я решил полностью принять на себя крепыша, чтобы дать возможность Ганину поближе познакомиться с выставленным товаром.
— Да, у нас магазин престижный… — промямлил он, косясь на Ганина, который уже вылез из «патрола» и теперь задирал ногу на порожек «хайлакса».
— А подешевле машин у вас не бывает? — Я загородил Ганина собой, и крепыш еще заметнее занервничал.
— Нет, дешевле не бывает… — Продавец теперь метал настороженные взгляды уже не на Ганина, который хлопал у меня за спиной дверями джипов, а на своего напарника, который, как я краем глаза заметил, продолжал стоять у ворот гаража с мобильником у уха.
— Жаль… — покачал я головой.
— А что, у друга вашего с деньгами не очень? — с надеждой в голосе спросил крепыш.
— У него? — указал я затылком на невидимого мне сэнсэя, третий день подряд забивающего… (Тьфу ты! Только со шлангом разобрался — так теперь вот забивание заклинило! Чего там русские обычно забивают? Гвоздь? Шуруп?), короче, чего там забивающего на свою главную работу. — У него с деньгами проблем нет! Вы его пиджак видели?
— Видел. И «Картье» тоже, — удивил меня своей наблюдательностью продавец.
— Вот я и говорю…
— Зачем же ему тогда машина подешевле?
— Нет, вы меня не поняли, — улыбнулся я, — не ему а мне. Я для себя спросил. Хочу свою
— А — а, нет, извините, мы таких машин не держим!
— Давно?
— Что «давно»?
— «Короллы», там, «сивики», «фамилии» не держите?
— Да мы их и не держали никогда. Это все обычные семейные машины, недорогие и, извините, малопрестижные. У нас другая специализация. Мы, вы видите сами, на джипах специализируемся. — Крепыш махнул рукой мне за спину, где продолжал клацать и бряцать мой неугомонный друг — Это совсем другая категория…
— Я понимаю, — согласился я с ним. — Просто в прошлом году у вас другая специализация была, поэтому я подумал…
— Что, простите?
— Я говорю, в прошлом году, насколько я помню, вы на машинах подешевле специализировались, вот я и подумал…
— Извините, но я вас не совсем понимаю! — ненавязчиво прервал меня крепыш.
— Я говорю, раньше у вас…
— Нет, простите, — он начал имитировать детскую обиду, — мы всегда джипами торговали.
— Всегда?
— Да, всегда. Как два с половиной года назад открылись, так с самого начала на джипах и специализировались.
— Два с половиной года назад?
— Да, два с половиной.
— А раньше вы где торговали?
— Я?
— Ну магазин ваш?
— Раньше этого магазина не было вообще.
— А где же вы работали?
— Я вообще не из Саппоро.
— А — а… — разочарованно протянул я. — А откуда, если не секрет? Лицо у вас смуглое такое…
— Я из Осаки.
— Понятно, извините. Просто я был уверен, что еще год назад здесь, в вашем магазине, мои знакомые покупали «сивик» или «фамилию», что-то в этом роде.
— Я вам говорю, вы ошибаетесь! Или знакомые ваши ошибаются! — завертел головой крепыш.
— Не думаю… — Я посмотрел на него, затем на все еще разговаривающего по мобильнику водителя черного «ярвика». — Не думаю, что ошибаюсь…
— Я не понимаю вас… — заявил крепыш, показывая, что продолжать этот беспредметный разговор он не намерен.
— Да я вчера просто держал в руках бумаги интересные…
— Какие бумаги? — равнодушно спросил крепыш.
— Пэтээски…
— Что?
— Таможенные декларации «пятьдесят три — сорок». Знаете такие? — Я вцепился глазами в крепыша, показывая ему что отпускать его я не собираюсь.
— Слышал… И что? — Взгляд крепыша перестал фокусироваться, и ему, бедному нужно было теперь держать в поле своего зрения одновременно меня, Ганина и напарника.
— Да ничего… В них просто написано, что некоторые машины — недорогие седаны типа «сивика» — были куплены именно в вашем магазине. Другого ведь «Куру — сяри» на Хоккайдо нет…
— Вы кто? — сурово спросил крепыш.
— Неважно, кто я, важно, что вы мне на все это скажете, а? — Я старался сохранять остатки спокойствия, но с каждой секундой становилось понятнее, что я уже разбудил зверя, что этот зверь уже задумал вырваться на волю из клетки своей беспробудной лжи и что, чтобы загнать этого зверя обратно за решетку; от меня потребуется немало усилий.