Сделано в Японии
Шрифт:
— А почему я вам что-то должен говорить? С чего вы взяли, что я вообще вам что-то обязан отвечать?
— Да мне показалось, что мы по-хорошему сможем договориться… — улыбнулся я.
— Нам с вами договариваться не о чем. — Крепыш взглянул своими злыми глазами на подошедшего сзади Ганина.
— Ну что, Ганин, посмотрел машины? Поехали?
И вот туг Ганин сделал то, чего делать был не должен ни под каким своим ковбойским видом. Все, что нам оставалось сделать, так это спокойно выехать с магазинной стоянки, тут же вызвать районные патрули и пару инспекторских групп из главного управления, а самим держаться на расстоянии
— Отличные машины у вас, — вдруг по-японски сказал он нашему продавцу. — Только вот странные…
— Чем это они странные? — промычал огорошенный крепыш.
— Да на всех ценниках написано, что они подержанные, а они прямо как новые!
— Мы предпродажную подготовку делаем. — Крепыш все еще не понимал, к чему клонит веселый и самоуверенный Ганин.
— Километраж снижаете? Спидометр подкручиваете?
— Это не ваша забота! — Продавец выходил из себя, и мне даже почудилось на секунду, что у него из ушей пошел легкий парок. — Вы, как я понимаю, покупать у нас ничего не собираетесь, так что…
— Да нет, это я, как ценники сначала увидел, не собирался, — улыбнулся Ганин. — Сами посудите, четыре миллиона вон за тот «патрол», что, судя по ценнику, шестьдесят тысяч прошел, — это многовато!
— Дорого — не покупайте! — отрезал продавец и взглянул на часы.
— А потом я по салонам прошелся и, вы знаете, передумал…
— Да? — метнул на него ненавидящий взгляд крепыш.
— Да!
— Что так?
— А то, что у них у всех на спидометрах совсем другой километраж стоит! Вы в курсе? — Ганин внимательно посмотрел на продавца.
— В курсе чего?
— Ну я говорю, вон на «патроле» написано, что он шестьдесят три тысячи прошел, а на спидометре у него внутри — только тысяча двести. И заводом в салоне пахнет…
— У нас есть маленькие хитрости… — начал мямлить продавец, косясь на напарника у меня за левым плечом.
— Хитрости — это когда вы километраж назад откручиваете. — Ганина понесло, и я осознал, что ситуация из — под контроля вышла полностью.
— Не ваше дело, чего мы куда крутим!
— Не знаю, не знаю! Мне во Владике, может, такую машину брать! И потом, если вы назад километраж открутили, тогда почему у вас на ценниках в тридцать раз больше показано?!
— Я вам сказал, это не ваше дело! До свидания! — Крепыш перехватил легкий кивок напарника, щелкнувшего мобильником у ангарных ворот. — Всего вам доброго!
— Спасибо! — чуть ли не закричал Ганин. — И чего это во всех джипах у вас по полному баку бензина? Положено ведь с двумя литрами продавать, чтобы только до ближайшей заправки доехать!..
Я попытался схватить за локоть этого сумасшедшего общественного обличителя — обвинителя, заткнуть ему чем-нибудь рот и поволочь в сторону «таланта», но было уже поздно. Начавшийся минуту назад ровный и глухой гул трансформировался в подозрительно знакомое рычание, и мы втроем синхронно повернули головы по направлению к магазинной стоянке.
Двери у всех трех джипов распахнулись одновременно: из русского «бронетранспортера» выпрыгнул его счастливый обладатель и три русских комплекцией пожиже, а из «крузеров» на асфальт ступили восемь молодцев — японцев, из которых знакомыми рожами выделялись Накамура и Ито. Вся эта дюжина — очень похожая, кстати, на чертову — была затянута в черные джинсы, черные кожаные куртки, под которыми виднелись черные футболки и рубашки, и отличались они друг от друга визуально только обувью: на ком-то были белые кроссовки, на ком-то бежевые туфли, на ком-то — тяжелые черные ботинки.
Я почувствовал, как чья-то властная рука обняла меня сзади за грудь, и, пока я успел сообразить, в чем, собственно, дело, подкравшийся сзади водитель «ярвика» вытащил у меня из нагрудного кармана мобильник, как теперь оказалось, напрасно подзаряженный Ганиным. Никаких поползновений физически ограничить нашу свободу пока не предпринималось, однако этого и не требовалась, поскольку обступившая нас черная джинсово-кожаная стена выглядела абсолютно непроницаемой.
— Ба, знакомые все лица! — приветливо воскликнул Коврига. — Какими судьбами?
— Это вы, Коврига, какими судьбами в Саппоро? — вяло спросил я и с ядовитой «благодарностью» взглянул на побелевшего Ганина.
— Так сегодня среда, — откликнулся Коврига.
— И что с того? — Я попытался ему улыбнуться, но, судя по его иронично сверкавшим глазам, не слишком убедительно.
— Да мы в среду всегда за товаром в Саппоро приезжаем, — пояснил Коврига и похлопал по крышке капота соседнего «крузера».
— А вы магазин, часом, не перепутали?
— Не понял!.. — Коврига поднял брови.
— Вы же с Накамурой-саном, — кивнул я в — сторону его японского напарника, — насколько я помню, все больше по части электроники, аппаратуры, там… Нет?
— И это тоже… У нас бизнес разнообразный. А вы-то сами чего здесь делаете?
— Да вот, Ганин-сан хотел внедорожник купить, да мы не нашли того, чего он хочет.
— А что вы, Ганин-сан, искали? — с напускной вежливостью поинтересовался Коврига.
— «Челленджер»… — выдавил бледный Ганин.
— И что, у нас для Ганина-сана не нашлось «челленджера›>?
— Не нашлось, — констатировал я.
Крепыш тронулся с места, подошел к Ковриге и что-то стал говорить ему на ухо. Ко мне приблизился мрачный Ито все в тех же «Кевине Кляйне» и «Про — кедс»:
— Как жизнь молодая?
— Да ничего, не жалуюсь… — Я старался не смотреть в его узкие глаза.
— Это пока, — ухмыльнулся Ито.
— Так, давайте за работу! — по-японски прокричал Коврига, от которого наконец-то отлип крепыш.
Трое русских и пятеро японцев подошли к водителю «ярвика», тот запустил руку в поясную сумку извлек оттуда звякающую кучу ключей на брелках и стал по очереди раздавать их окружившим его антрацитовым атлетам. Получив свой ключ, каждый из них усаживался в один из джипов и запускал мотор. Когда все восемь наконец-то выполнили первый этап операции, Коврига дал отмашку и внедорожники с ревом и звоном стали по очереди срываться со стоянки и вытягиваться в стремительно уменьшающуюся в размерах кавалькаду.