Сделай ставку - и беги, Москва бьет с носка
Шрифт:
– Почему уверен?
– внимательно присмотрелся Антон.
– Это как два пальца... Вчера вечером, перед уходом, я объявил, что с утра прямо из дома еду в правительство. А на самом деле заночевал у Анжелки. И хмырь со шпаллером этого не знал. Он-то меня из квартиры поджидал. Потому и смазал от неожиданности, когда я вдруг снизу возник. В приемной тогда человек десять-пятнадцать крутилось. В общем надо съездить, помочь вычислить. Ну и так далее.
Он приподнял палец, колеблясь, на кого из двоих указать. Ткнул в Маргелыча.
– Да Вы чего, Иван Андреич?
– возмутился тот.
–
– Ты работаешь дольше. Людей в компании лучше знаешь. Так что от тебя там больше пользы. Живо!
– пресек пререкания Листопад.
– Воля Ваша, - Маргелыч неохотно потянулся к чистому листку.
– Адрес давайте.
– Не нужен тебе адрес. Торопин прислал своих. Ждут внизу. Они проводят...Позвонишь оттуда!
Откинувшийся в кресле Листопад прикрыл глаза. Дождался тихого хлопка двери.
– Ух, знобит!.. Достань там.
Антон поднялся, выудил из бара початую бутылку "Мартеля", по знаку Листопада разлил по двум фужерам, протянул один Ивану.
Тот потянулся взять и - отдернул руку, - она подрагивала.
– А шо ты хотел?
– усмехнулся он испуганному взгляду приятеля.
– Не каждый, знаешь, день тебе в лоб девять граммов выцеливают. Тут и опущение матки схлопотать недолго.
Преодолев себя, ухватил фужер, обливаясь, запрокинул в пасть.
– Посидим, шоб никого. Отойти хочу, - предложил он.
– А потом еще ломанем. Раз уж остался при памяти.
Минут через сорок вбежала Анжела. Не обращая внимания на предостерегащий жест хмельного Листопада, схватила пульт и включила телевизор.
– Заперлись тут. А на первом канале, сами поглядите, - объявила она.
На экране появился зачитывающий текст диктор.
"...Поэтому огульные обвинения господина Листопада в причастности руководства компании "Конверсия" к покушению на него, - есть, скорее всего, плод больного воображения перепуганного насмерть человека. "Конверсия" является крупнейшим многопрофильным холдингом. Но все возникающие противоречия с контрагентами разрешаются строго по российским законам и исключительно в рамках правового поля. К сожалению, полукриминальные методы работы самого Листопада наверняка затруднят органам расследования поиск заказчика покушения. Возможно, он стал жертвой собственной так называемой "крыши", - широко известно, что его финансовые проекты пересекаются с интересами торопинской группировки. Вероятен и иной мотив - месть. В последнее время в предпринимательском мире ходят упорные слухи о возможной причастности Листопада к таинственной гибели бывшего сотрудника КГБ Осинцева, с которым Листопада, как говорят, прежде связывали тесные отношения".
Тяжело задышав, Иван подался вперед.
"Впрочем, - продолжал диктор, - не исключен и иной вариант: так называемое покушение инспирировано самим потерпевшим. Уж больно неестественным выглядит промах с двух метров и последующее бесследное бегство исполнителя.
Во всех случаях компания готова оказать правоохранительным органам всемерную помощь в скорейшем установлении виновных". Мы
Иван дотянулся до пульта и отключил телевизор.
– Что ж теперь делать, Ванечка?
– Анжела поежилась. Иван усмехнулся.
– Шо делать? Закажите гроб и отправьте Балахнину.
– К-какой гроб?
– Богатый. С кистями. С лентой - "Азм воздастся".
– Но, Ванечка... - Иди же!
– потребовал Иван. Наткнувшись на его нетерпеливо косящий взгляд, Анжела вышла.
Листопад навалился на стол, оказавшись глаза в глаза с Антоном.
– Ты кому-нибудь говорил насчет Осинцева?
– потребовал он.
Ответ прочитал в глазах. Ощерился. - Ишь как завернули хитро. И на Осинцева мне намекнул, что-де держу на крючке, и дурачка из меня сделал, - вроде как сам всё организовал. Нет исполнителя. А стало быть, мели чего хошь. Не проверишь. Так?
Антон уныло смолчал.
– А вот это вам не ВО?!
– взлетев над столом, Листопад рубанул себя по изгибу локтя.
– Не на того напал, субчик - хренубчик! У меня козырный туз в рукаве. Я теперь тебя, гада, самого маткой наружу выверну!
Заметил встревоженный взгляд Антона. Торжествующе расхохотался.
– Не боись, Антоша, - не дурдом! Ты шо думаешь, я от того киллера, когда он споткнулся, и впрямь дёру дал? Да если б припустил, он бы меня как раз меж лопаток и нафаршировал.
С наслаждением увидел, как с расширенными глазами, с открытым бессмысленно ртом начал приподниматься Антон.
– Именно что! Его ж на меня повело, как споткнулся. Я навстречу на арапа и рванул. Не от смелости, от страха, - выхода не оставалось. Захамутал его в лапы. Под себя подмял да его же шпаллером по загривку. Заслужил! Идешь на дело, - не хрен спотыкаться. Тут и охранник подлетел. В общем киллерюгу этого сразу в машине к Торопину отвезли. А уж как уехали, тогда я и ментуру вызвал.
– И что теперь?
– пролепетал совершенно огорошенный Антон.
– Теперь?!
Листопад подхватил зазвонивший мобильник.
– Да...Уже?..Щас буду.
Он склонился к селектору.
– Машину с охраной. Срочно!..- отпустил кнопку. Поднял искаженное, с больными глазами лицо.
– Поехали!
* Компания "Блицкриг", за которой стояла торопинская группировка, располагалась в тихом двухэтажном особнячке поблизости от Даниловского монастыря, где размещался один из ее партнеров по алкогольному бизнесу - Московская патриархия.
Подъехавшего Листопада здесь знали. Поджидавший у входа "качок" в наимоднейшем малиновом пиджаке с грацией бегемота изобразил подобие поклона, отчего переплетшиеся на его груди три массивные золотые цепочки свесились вниз, звякнули и заскрежетали, будто выбираемая якорная цепь.
– Прошу в смысле.
Свежие после евроремонта коридоры пахли побелкой и цветами, - вдоль стен и в аркерах стояли вазоны с розами. Навстречу то и дело попадались юноши в строгих костюмах и девушки в умеренно коротких юбках, - с одинаковым выражением деловитой сосредоточенности. Типичный, словом, офис преуспевающей европейской бизнескомпании.