Сеанс магии с предшествующим мятежом

Глава 1, в которой Камень отправляется в дальний путь, а также объясняется, кто такой этот самый Камень и что такое «Воссияние».

Камень начал испытывать необъяснимое беспокойство ещё в Вираце. Причем уже в обжитых местах, а не в глухих лесных чащобах, где вполне можно бы ждать нападения. Он был охранником, самым молодым из четверки стражи. Да и вообще самым молодым в торговом караване, отправившемся с товаром из Лесной гряды к Пришлым в Пограничный на двух ЗиЛах. Его тревогу можно было списать на мандраж новичка, что остальные попутчики и сделали.

Камнем его в сердцах прозвал дядя, отчаявшись приохотить Дарри к семейному делу, а там и прилипло. Дядя Двалин, заменивший ему отца и мать, был одним из самых уважаемых оружейников в Лесной гряде, а уж в искусности обращения с Серой сталью равных ему и вовсе не найти. Дарри, милостью Богов, металл тоже чувствовал и со временем смог бы стать отличным слесарем и достойной сменой Двалину. Но вот не лежала у него душа к работе с латунью, бронзой, железом или сталью. Зато с камнем он возился — не оторвёшь даже на обед. И, признаться, оно того стоило — он мог и штрек пробить быстрее всех, и грубую кладку сделать без раствора — иглу

между камнями не просунуть, и свод держал так, что у иного-прочего и с крепящими рунами похуже будет. Руны он только начал осваивать, но наставники уже задумчиво гладили бороды и переглядывались, а один из них, великий мастер Рун и Камня Килли, древний, как сами горы, сказал дяде, что умрёт спокойно, ибо увидел того, кто не только сменит его, но и превзойдёт. Что же до тонкой резьбы и кружев из полудрагоценных камней — тут он ещё не достиг истинного мастерства, но был близок к тому в столь молодые для гнома годы. Дарри чувствовал камень, а камень чувствовал его. Им нравилось работать вместе — Дарри и камню. Пожалуй, только это и удерживало дядю Двалина от исполнения своего самого заветного желания — вернуть Дарри в оружейную мастерскую. Ну и увесистый кулак великого мастера Килли, поднесенный к самому носу старого оружейника, когда тот неосторожно обмолвился о своих планах в отношении племянника.

Двалин, конечно, погорячился, ляпнув этакое старому Рунознатцу и Рунопевцу , погрозившему вынести дело на совет клана. Но уж больно его желание было неодолимым. Во-первых, Дарри, как ни отбрыкивался, к металлу дар имел, хоть и меньше, чем к камню. Во-вторых, у Двалина было две дочери, а им дело, кроме как торговую его часть, не передашь. Сын тоже был, но пока совсем малявка, и что из него вырастет — тайна гор, а тут почти готовый мастер и родная кровь. Ну и, наконец, хотя и по важности, наверное, можно бы и не в конце упомянуть. Учение у мастеров, особенно таких, как он сам или Килли, стоило дорого. Очень дорого. А жадничать и экономить, обучая способного парня не в полную меру его сил — так и уважение в роду потеряешь, каким бы мастером ты ни был. И вот как было бы прекрасно учить Дарри самому — и все почитают, и деньги в семье остались бы! Но — племянник был непреклонен, как тот самый камень, в оружейной мастерской он лишь тянул лямку, хотя и старательно — что же это за казад , если не хочет ещё одно ремесло освоить? Зато с камнем его душа пела и ликовала. Так вот и стал он Камнем, по трём причинам. Первая — работать с ним любил. Вторая — упрям, как гранит, нет, как камень Прародителя! Не буду, мол, и всё тут!

Третья… Была и третья. Племянник был настоящим камнем в сапоге у дяди, по этой самой третьей причине. Ну, то что в Дарри не хватало положенного гному степенства — так это он мальчишка ещё. До Большой жизни, когда гном уходит на четыре года в Большой мир проверить себя и пожить вне рода, ему ещё добрый десяток лет расти-учиться. А этому сопляку было интересно с людишками, вот в чём беда таилась. И ладно бы только с Пришлыми, те хоть в механике сильны и на выдумки горазды не хуже гномов. Знают многое, так что и поучиться у них в чём-то не грех. Да и порядочность, правда, по-людски суетливая, в них есть. Но и Пришлые, хоть и получше будут — тоже ведь людишки… Торопыги, скоро-жилки — что с них взять? Так ведь он, Дарри, и с нордлингами, и с озёрниками, и с армирцами — со всей этой шелупонью норовит пообщаться. С охранниками, с купцами, приезжающими в урочный клановый срок на торги… И не совестно ему! Интересно, вишь, что в мире творится и как там устроено всё! Того и гляди, с орками хороводиться начнет — большим позором будет только, если на эльфийке удумает жениться!

Хотя с людишками ещё вопрос, кто хуже. Пришлые явились в этот мир двести лет назад, и любой из Старых рас знает, как это было. А многие видели Воссияние Звезды своими глазами и перенесли бедствия Пересечения сфер на своей шкуре. Что для казада или ушастого двести лет?

Воссияние Звезды — так красиво потом назвали прохождение огромной кометы, которой не ждали даже самые искушенные звездочёты, поблизости от их планеты. И, судя по рассказам Пришлых, и возле их Земли нежданно-негаданно объявилась комета. Любой знает — хвост Косматой звезды сплетён из горя. И величайшим бедствием стало Пересечение сфер. Вдруг планеты, обитавшие на разных планах, на миг соприкоснулись, перемешались, переплелись. И вновь, оставляя обрывки друг в друге, как медведь клочья шерсти на чесальном дереве, разлетелись.

Мир вздрогнул, а обитаемая вселенная развалилась в клочья. Шесть городов с пригородами и ещё кое-какими ошмётками из мира Пришлых, Земли, будто с неба свалилась на них, и всё изменилось. То, что раньше было Итилём и впадавшими в него реками в Старом мире, вместе со всеми окрестными землями, слилось с тем, что было на Земле Пришлых Волгой и ее притоками, вытянулось, расплылось в длину и ширину вдвое-втрое. Это длилось неуловимою долю мгновения. Возможно, будь это дольше, миры просто распались бы. Земная твердь обоих миров словно стала жидкой, перемешалась и плеснула наружу, а, закаменев тут же, нагородила вокруг себя невозможные, невероятной высоты горы. Их пики, высотой в десять-двенадцать верст, вознеслись к небу, отрезая рождающееся в муках и судорогах Великоречье от других обитаемых и известных краев и сотрясая землю. Торговые пути уперлись в никуда, государства Старых и новых рас распались, разрубленные хребтами и кряжами. Что там, за горами — не известно и сейчас. Зато к югу Великая, бывшая прежде Итилём и Волгой, текла теперь почти на семь тысяч верст до самого Южного океана. Землетрясения разнесли почти всё по краям этой новой страны, заваливая пещеры казадов, обрушивая города людишек и замки орков, валя леса и гоня прочь зверьё. Да и срединным областям достались отголоски гнева земли. Словно хозяйка вытряхнула половики, выколачивая пыль. А после, довершая уборку, окатила водой. Две огромных реки, слившись, смели все плотины и волной высотой в сто локтей смыли всё, что оказалось ниже их руин. Очень многие погибли в те дни. В дополнение к этим карам появились Дурные болота. Казалось, когда твердь выплескивалась горами наружу, она истончилась местами, как кисея. Кусков двух миров не хватило на всё, и прорехи заштопали латками чего-то третьего, где не было ни Старых рас, ни людишек. Зато хватало невиданных ими доселе тварей, нечисти и нежити, устремившихся наружу из гниющих болот, возникших на прохудившемся лице земли. И ещё всё больше стало появляться вампиров и оборотней, раньше бывших редкостью. Ночь вне освящённой или защищённой

кровли стала способом самоубийства. Но, хвала богам старым и новым, кое-как справились и с этим. Платя кровью и жизнями, выжившие при Слиянии узнавали повадки прущей из болот разнообразной пакости, и то, как с ней бороться. Не то, чтобы победили эту напасть, и некоторые ранее заселенные земли даже пришлось вовсе оставить. Но смогли удержать в приемлемых рамках. Несколько лет почти все колдуны, маги и шаманы только и делали, что искали слабые места нечисти и нежити и способы борьбы с ней. Тогда же появились и первые Охотники.

Пришлые переживали эти беды так же, как и все другие. Но отделить их появление от Воссияния было невозможно, и многие в Старых расах, особенно эльфы и гоблины, не избежали искушения обвинить во всём именно Пришлых. И даже людские местные правители, вдруг в одночасье ставших из мелких чиновников захолустных окраин и задворков своих стран самодержцами и владыками. Мелкие обломки великих стран, людских и нелюдских, и так то и дело вцеплялись друг в друга в сварах и стычках, временами превращавшихся в настоящие войны. А тут… Соблазн был велик. Уж больно богато жили пришельцы, и, что особенно радовало, у них не было магии! Но вот только расчёт этот оказался ошибочен. Пришлые не успели сплотиться в единую силу, и магии у них тогда и правда не было. Зато были технологии, огнестрельное оружие и остатки войска из их мира. Так что нападение эльфов, гоблинов и ряда людских властителей на новосёлов Великоречья только ускорило образование Новых княжеств. Оно также ознаменовалось почти полным истреблением гоблинов и всеобщим осознанием ряда новых истин. Что дальность действия огнестрельного оружия превосходит таковую у заклятий, фугасное действие снарядов сильнее крепящих рун на кладке замков, а снайперская винтовка — эльфийского лука. Что жадные руки, потянувшиеся к тому, что Пришлые считают своим, будут сломаны, и ими трудно будет подбирать выбитые зубы. Что установление неподъёмной пошлины на дороге, которую новоиспечённый барон, граф или герцог считает своей, и грабёж на ней каравана Пришлых ведёт не к вялотекущей распре, а к повешению оного владетеля и включению его феода в земли Пришлых.

Но и Пришлые тоже кое-чему научились. Само понятие магии и волшебства потрясло их до глубины души, особенно врачевание и целительство. За магами и колдунами была просто устроена охота — либо с огромным пряником для тех, кто соглашался искать и учить одарённых среди Пришлых, либо с кнутом на тех, кто не желал признать их силу. Отношения же с Подгорным народом напоминали бурный роман. Пришлые не могли сравниться с гномами в качестве обработки металла и камня и воистину волшебными свойствами изделий, особенно если на них нанесены руны, а гномы водили восторженные хороводы вокруг машинерии и электричества. Кроме того, по сравнению с местными людишками Пришлые отличались относительной честностью и многими умениями. Что не могло не вызвать у гномов определенного уважения. Сам Двалин родился позже, но среди казадов, для которых и три сотни лет не возраст, хватало тех, кто мог рассказать о тех днях. И из этих их рассказов он уяснил для себя вот ещё что. Раньше отношения между Старыми и Новыми расами тоже не сияли радугой и не лучились простотой. Но, если говорить коротко, то большую часть того, что творилось в мире, определяли эльфы. В том числе — и для казадов. Добились они этого изощрёнными интригами, далекими хитроумными расчётами, коварством и откровенным презрением к интересам всех рас, кроме себя, да и к самим этим расам. И именно ограничение мира Великоречьем и появление Пришлых сбило с них спесь, а их самих — с трона, который они так увлечённо и искусно создавали веками высокомерного манипулирования и стравливания. Казадам же появление Пришлых открыло новые рынки и возможности, так что старый порядок, сплетённый паутиной эльфов, и опутывавший их по рукам и ногам, лопнул. И за это, не забывая о бедах Воссияния, казады были готовы их простить как нанесённые невольно. И всё же, всё же… Где родичи, жившие в заваленных пещерах? Попал ли кто из них на Землю пришлых, и, если да, то каково им там? И как живётся за Опоясывающими горами? Думая о Пришлых, Двалин ощущал свой разум лебёдкой, тянущей непосильную рукам тяжесть. Но, доходя до баланса зла и добра в их появлении, он и вовсе чувствовал, что лебёдка проржавела напрочь, а из храповика вывалилась собачка. Хотя… Войн у гномов теперь почти не случалось. Жизнь у выживших наладилась быстро, в том числе и благодаря новинкам, полученным или подсмотренным от Пришлых. И их заказам.

Поэтому Пришлые, пожалуй, всё же лучше. Хотя — все равно людишки. Выжиги и торопыги! Поразмыслив, Двалин решил, что парню надо бы как следует обжечься, пусть даже и с потерями в деньгах или гордости. Не поняв, что все людишки — жулики, ну, пожалуй, кроме некоторых Пришлых, не набив собственных шишек — добрым гномом не стать!

Да и людские магики в Лесную гряду редко попадали, а, изучая руны, хорошо бы понимать и то, кто и как их снять или взломать может. Так что мысль отправить ненадолго и под приглядом племянника в людской мир сейчас, задолго до Большой жизни, сверлом вгрызлась в ум доброго мастера. А уж если гном что взял к себе в башку — тут и динамит Пришлых не поможет эту задумку выбить! И когда он узнал, что старейшина Рарри направляет колонну из двух ЗиЛков с товаром к Пришлым в Пограничный — долго не раздумывал. Пограничным звался город Тверского княжества, одного из шести Новых Княжеств. Как несложно догадаться из названия, стоял он на самой границе Твери с Вирацким баронством, и потому управлялся военным комендантом, а не штатскими чиновниками. В остальном же — город как город, жулики, девки, воровство, опасности, соблазны… То, что у Пришлых зовётся «цивилизация».

Двалин отправился к старейшине и, не утаивая причин, у гномов это вовсе не принято, убедил его взять племянника в качестве охранника. Вообще-то это было не в обычае, хотя прямо предками и не запрещалось. Конечно, Дарри прошёл обязательную воинскую подготовку и начальную, первую из трех, службу в хирде, но всё же в охрану торговых караванов обычно брали гномов более опытных. Ну, или нанимали людей. Стреляли те, надо признать, получше гномов. Рарри, как водится, поупирался, но, во-первых, стволы и затворные группы работы Двалина были чуть ли не самой ценной частью груза, во-вторых, старейшина и сам тут был не без греха. Обычно на торги и даже на важные переговоры ездили гномы званием попроще, приказчики там или управляющие. Видно, ему очень уж хотелось развеяться, и в этот раз Рарри решил возглавить колонну сам. Так что взаимопонимание быстро, всего через полчаса взаимных упреков, хлопанья массивных ладоней по столу, сопения и споров, было достигнуто, а затем и закреплено добрым пивом.