Сеанс магии с предшествующим мятежом
Шрифт:
— Варазза. Друидка. У меня тут лавка магических эликсиров и алхимии на рынке.
— Наталья Дьяконова. Купчиха местная, — всхлипывая, но отчаянно стараясь этого не делать, сказала грудастая.
— Я вот что хочу сказать. Я, кажется, в себя пришёл, и с ног уже не упаду. Водки бы я, конечно, сейчас для бодрости хлопнул, но, думаю, что и так не свалюсь. Прими благодарность, друидка Варазза, за помощь и спасение. Но только и Наталья права — уходить нам отсюда надо, и чем быстрей, тем лучше. Перед воротами там куча тугов лежит, дохлых, понятное дело, и во дворе тоже, а ворота нараспашку. Пограничного я не знаю, и где укрыться тоже, конечно, не ведаю. В городе сейчас погром и грабёж. Наверное, лучше бы сейчас не быть Пришлым, ну, а женщинам и вовсе теперь вдвойне опасней. Где бы скрыться на это непонятное время? Вот этот дом — он ваш? Ну, кого-то из вас?
—
— Я же говорю — у меня лавка на рынке. Не мой это кров, — подхватила Варазза.
— Так что же, хозяева с этими мучителями заодно? — возмущенно пропыхтел Дарри.
— Хозяева? Вряд ли… Они в соседней комнате лежат. Их ещё до её сестры вот так же вот распластали, — криво пытаясь улыбнуться, сказала друидка.
— Да что же тут вообще творится? Что вот это за мерзость? Зачем этим самым тугам нужно такое мучительство? Кто они такие? — и он мотнул головой в сторону растерзанной несчастной, имея в виду под «мерзостью», конечно, не её, а кровавую звезду и круг.
— А это вовсе и не туги сделали. Они, конечно, убийцы и изверги, но колдовство им не под силу. Ты, верно, немногое про них знаешь. Туги — почитатели богини Кали. Они приносят ей жертвы, либо душат удавкой из своего тюрбана, либо мучают и пытают по своим ритуалам. Но они лишены малейшей колдовской силы. Тот туг, у которого просыпается Сила, становится на шаг выше и готовится в жрецы. Туги же — лишь солдаты богини Кали, и подчиняются её жрецам, Созерцающим, — с совершенно светским видом, будто и не было рядом крови, жертв и палачей ответила армирка, — А вот уж те, принося чью-то жизнь Кали, и собирая для неё кровь и Силу, часть этой Силы получают себе. И от этой заёмной чужой мощи становятся колдунами намного более могучими, чем они есть от природы. Поэтому многие из них не из тугов, а из слабеньких Владеющих, которым мало их силы и умения.
— То есть они убивают, чтобы мучения жертвы обратить в свою силу? Но это же… Это же…
— А что, это сильно отличается от того, чем озабочены купцы, ваши или человечьи? Которые с дуру и с жира стали деньги считать целью, а не средством? Мало ли они крови в золото обратили? Они — в золото, Созерцающие — в Силу. А суть одна. Сменять чужие муки и жизни на пять минут своих хотелок… Если я правильно поняла, Созерцающие как раз и стояли во главе всего этого восстания. И, наловив жертв, ещё ночью кинули их в круг под ножи, напиваясь Силой.
— Да? Что-то не сильно им их душегубство помогло! Пальба идет до сих пор!
— Тут не так всё просто. Созерцающих мало. Они должны были заранее занять места рядом с самыми важными точками. Там, где возможно — наловить людей и принести их в жертву Кали, своей богине. И вот тут так и было. Они захватили дом и его хозяев, и ещё с утра начали приносить их в дар Кали. А потом колдун-Созерцающий, чтобы ещё увеличить свою силу, погнал тугов наловить ещё людей для заклания. Честно тебе скажу, ни меня, ни Мирру, — и она указала на вирацку с косичками, — не сильно взволновала бы судьба Пришлых. Они сами во многом виноваты. Меня-то уж точно никто не тронул бы, друидка и служительница богини Арру неприкосновенна для всех. Для всех, кроме этих выродков, так что теперь для меня это личное. Я всё сделаю, чтобы им помешать, и чтобы их настигла их судьба и злая смерть. Не знаю, как тугам попалась Наталья с сестрой — их поймали до меня, а её сестру даже успели принести в жертву. И где они сцапали Мирру — тоже не ведаю. У меня же просто была удачная торговля утром, и я, закрыв лавку на обед, решила отнести деньги и акцептовать чек в банке. И вот на пути назад они меня и схватили. Я, признаться, не ждала такой гадости, и они успели накинуть на меня «Внутренний щит», а затем — рабский ошейник. Лысая мразь, их начальство, страшно обрадовался. Он уже готовился взрезать Мирру, но тут привели меня. Когда приносят в жертву Владеющего или друида — Кали как будто вместо воды получает сладкое вино, и награждает за это своего раба большей мощью и наслаждением от ее использования. Но тут примчался гонец. Я кое-что услышала из его воплей. Ты сказал, им не помогло душегубство. Тут ты не совсем прав. Дело вот в чём. Созерцающих не так уж много. И тот, что верховодил здесь, вовсе не был ни самым главным, ни самым сильным. Половина Созерцающих, как раз таки самые главные и самые сильные, собрались
Дарри, насупив брови, задумался. Сильно задумался. После всего рассказанного армиркой выходило, что из этого дома надо бежать быстрее собственного визга. Но вот только куда? Покатав и так и эдак её речь в голове, он кое-что сопоставил. Гномы иногда выглядят тугодумами. На самом деле они просто думают методично и не отвлекаясь. Вот и тут у него родились мысли, которые требовали уточнения.
— Почтенная Варазза, позволь мне кое-что уяснить. Только сразу скажу, наше время утекает, как песок в часах, поэтому отвечай коротко, да или нет. Итак, правильно ли я понял: никто, кроме тугов и Созерцающих не посмеет стать на твоем пути или причинить тебе зло?
— Да, так оно и есть. Слуги и служанки Арру лечат увечных и больных, и нужны всем. Подняв на них руку, рискуешь потерять шанс получить исцеление от Арру в случае нужды. Я даже лавку иногда не запираю — воры знают, чем грозит им посягательство на место силы богини. Проще голой рукой пытаться отыскать алмаз в гнезде стальных сколопендр.
— А распространится ли покровительство богини на твоих слуг и рабов?
— У покорных Арру нет и не может быть рабов!
— Это все знают? И могут ли у тебя быть слуги?
— Нет, но я-то знаю! А слуги — да, слуги могут быть. Но зачем они мне?
— Прекрасно. Правильно ли я понял, что Созерцающих в городе мало, и после погрома в штабе их стало ещё меньше? А туги — это их личная охрана?
— Это тоже истинная правда!
— И далеко ли твоя лавка отсюда?
— Прямо в центре рынка, а что?
— А то, что мы сейчас собираемся, берём ноги в руки и идём, если ты не против, в твою лавку. Я буду твоим слугой-гномом. А ты, госпожа, — обратился он к Наталье, — извини, но этот путь тебе придется побыть рабыней в ошейнике.
— Н-нет-нет, я не хочу! — заикаясь, простонала несчастная купчиха.
— Не волнуйся, жезл будет у тебя. Ты будешь рабыней самой себя, — попытался успокоить её Дарри.
— Это плохая мысль, — сказала Варазза, — у многих это вызовет подозрения, откуда в городе пришлых рабыня? А у многих — желание отобрать или купить её. Лучше ей быть хворой болотной лихоманкой, которую я веду к себе лечить. Мало кто рискнет дотронуться до такой больной.
— Это даже лучше! — воскликнул гном, — видишь, госпожа, Варазза придумала намного лучше, чем я! Только как ты придашь ей вид больной?
— Не волнуйся, это уже моя забота, — улыбнулась друидка.
— Ну, тогда собирайте свои вещи и в путь! — провозгласил Камень. Заметив в углу небольшой ранец из грубого брезента, он вспомнил, что хотел уже найти что-то подобное для патронов и лишнего оружия. Дёрнув его за лямки, он удивленно присвистнул, уж больно тот был тяжёл. Открыв его, он убедился в своих робких подозрениях. То ли прежние хозяева дома были богачами, то ли туги ограбили не один дом, но ранец почти на четверть был засыпан золотом и серебром, вперемешку. Монеты, украшения, даже посуда. Оставлять такое было бы глупо, и он, убрав в ранец из поясной сумки лишнее оружие и патроны, закинул ношу за плечи. А война оказалась выгодным делом! Ну, если трофеи собираешь ты, а не с тебя, конечно…