Секретный фронт

Первенцев Аркадий Алексеевич

– Ты понятой, - сказал он.

Капитан Галайда, упорно, не мигая, следил за сильными взмахами лопат, и сурово сжатые губы выдавали его напряжение.

Когда лопата старшины вдруг наткнулась на мягкое, все остановились. Кондрат, подавшийся было вперед, испуганно отпрянул.

В яму спрыгнул Денисов, взялся первым за обернутое в рядно тело. Денисову помог Магометов, и они вытащили труп на край ямы, а потом перенесли его подальше, на жухлую и ломкую траву.

– Фельдшера нет в селе?
– спросил Галайда

председателя сельсовета, безучастно наблюдавшего за всем.

– Що?
– Стряхнув с себя оцепенение, тот беспомощно замигал белесыми ресницами.

– Я спрашиваю: фельдшера нема на селе?

– Нема фершала. Був, а зараз нема.

– Где он?

– В прошлом роци вбыли. Завязал рану прикордоннику.

Не разворачивая рядно и пока не опознавая убитого, труп положили на плащ-палатку и понесли вчетвером. Председатель сельсовета вызвался сам сделать гроб.

– Не нужен гроб. Довезем к себе и там похороним с честью.
– Галайда приказал взять телегу у Кондрата и запрячь его коней.

Кондрат суетливо помогал исполнить приказ: укреплял постромки, вытаскивал гриву из-под хомутов, подвесил на крюк цибарку и, втащив на задок ясли, засыпал их половой.

– Чего он так старается, товарищ капитан?
– спросил старшина Пивоваров.
– Как он? За арестованною или как?

– Он поедет на своей мажаре, - объяснил Галайда.
– Пускай забирает семью и пожитки.

– А Путятина куда?

– На машину. Исполняйте!

Сомнения возникли в одном. Забирая в город семью Кондрата, капитан сохранял им жизнь. Но разве месть не ждет также и Ковальчука?

– С нами или остаетесь?
– спросил Галайда у Ковальчука.

– Тикать не хочу. Только ось...
– Тот помялся.
– Нечем их встретить.

– Понятно.
– Галайда приказал старшине Пивоварову выдать Ковальчуку автомат и три диска.
– Остаетесь комендантом этого дома, товарищ Ковальчук. Никого не пускать, коров доить! Будем сюда наведываться...

Казалось, все не по правилам делал этот молодой офицер с самого начала. И наконец, это вручение автоматического оружия малоизвестному человеку.

Осторожный старшина заколебался, попробовал намокнуть, но Галайда взглядом оборвал его.

– Яки маете вопросы?
– спросил Галайда у селян.

– Можно мени?
– Председатель сельсовета отвел капитана в сторону. Ось вы дали оружие Ковальчуку, а нам?

– А вам зачем?

– Для того же самого.

– Ковальчук будет бить по бандитам, а вы по кому?

– Так що, чужак Ковальчук, може, ему вирытэ, а нам ни?

– Вы крутили, молчали, а Ковальчук прямо сказал, храбро...

– Нам страшнее, у нас хозяйство, а ему що? А потим нема у нас оружия. Выдали бы нам оружие для обороны, мы бы держали наряды; пришли бандиты, разве мы допустили бы людей варить...

Председатель говорил

искренне. Галайда пообещал доложить его просьбу начальству: сам он такого вопроса решать не имел права.

– Дадите, мы вам будем складывать бандитов у ворот...

– А как остальные думают?

– И по-моему, и по-своему, кто как.

– Может, спросить их?

– Нельзя. Будет оружие, тогда и спрос.

– До побачення!
– Галайда смягчился и подал руку председателю. Решат, приеду!

Машины и вслед за ними подвода с семьей Кондрата тронулись с места. Селяне молча провожали отряд. Ни одна баба не запричитала, никто не пожалел Кондрата; да и чего было жалеть: уходил от смерти со всей семьей. И конская упряжка с ним, да еще навалил на телегу харчей и пожитков. Увозят его под охрану, а тут налетят банды и пустят все по ветру. У Кондрата все ясно, а у них? Остается один Ковальчук с автоматом. Надолго ли хватит у него патронов в круглых тарелках, что доверили ему?..

...Экспедиция в Крайний Кут была закончена менее чем за сутки. Бахтин внимательно выслушал доклад Галайды, объявил ему благодарность и тут же позвонил во Львов, генералу Дуднику.

Замученного бойца решили похоронить в Богатине с воинскими почестями.

Недолго удержалось хорошее настроение. В середине дня Солод доложил Бахтину о поведении Галайды в село Крайний Кут. Как выяснилось на экстренном допросе Кондрата Невенчанного, капитан применил недозволенные методы и вместо благодарности заслуживал наказания.

– Дело трибунальное, товарищ подполковник, - со вздохом закончил Солод и протер очки отутюженным белым платком.

– Не спешите с выводами, - остановил его Бахтин, - я сам поговорю с Галайдой. Он еще здесь?

– Здесь, товарищ подполковник. Уточняется ритуал похорон героя...

– Героя?

– Простите, занявшись капитаном Галайдой, я упустил рядового Путятина.
– Солод попросил позволения и, перелистав показания Кондрата, зачитал то место, где сообщалось о поведении захваченного в плен пограничника. На вопрос, кто его мать, Путятин ответил: "Родина!" В ответ на вопрос Бугая, кто его отец, солдат ответил: "Сталин!" Когда его спросили, за что он получил медаль, Путятин ответил: за то, что уничтожал предателей Родины.

– Мезенцев знает?
– спросил подполковник.

– Нет. Я с ним не виделся.

– Познакомьте его с этим материалом и передайте мою просьбу продумать пропагандистские выводы. Поведение Путятина перед лицом мучительной смерти...
– Бахтин запнулся в волнении, быстрым взмахом ладони протер глаза.
– Ну, вы понимаете сами, товарищ старший лейтенант, и попросите ко мне Галайду.

Капитан Галайда стоял перед начальником отряда. Его серые строгие глаза и плотно прижатые к форменным бриджам ладони - все говорило само за себя.