Секс был. Интимная жизнь Советского союза
Шрифт:
Шведский шок советской делегации
Что касается официальной точки зрения советского руководства на секспросвет, здесь показательна история Антонины Хрипковой, вице-президента Академии педагогических наук с 1969 года. В 1960-х и 1970-х Хрипкова стояла на либеральных позициях и выступала на страницах советских газет с предложениями о введении полового воспитания в школьную программу, упрекая советскую педагогику в «бесполости». Она верила, что секспросвет необходим для укрепления института семьи и даже отправилась в командировку в Швецию вместе с коллегами из Министерства просвещения, чтобы изучить местный опыт в области полового воспитания. Но урок, где учитель рассказывал о презервативах и предохранении, вызвал у Хрипковой резкое отторжение. В беседе с учениками ее шведский коллега допустил, что
Мне приходилось изучать и зарубежный опыт. Что, к примеру, сделали в Швеции? Там 13 лет назад введена обширная программа полового просвещения начиная с первого класса. Мы присутствовали на занятиях. Признаюсь, угнетающее впечатление произвело манипулирование наглядными пособиями и тон приятельского панибратства, которым преподаватель-мужчина объяснял шестиклассникам тему — противозачаточные средства. Потом на беседе в Министерстве просвещения сами шведские педагоги признались: они полагали, что введение такого курса будет способствовать укреплению семьи, повышения рождаемости, борьбе с венерическими заболеваниями. И что же? Выполнению ни одной из этих задач курс не способствовал. Напротив, подогрел интерес к порнографии. Наблюдается все большее падение нравов. Появился вариант так называемой групповой семьи: группа молодежи снимает дом — «дом без перегородок», и рождающиеся дети не знают, кто их отцы… И педагоги, и власти в растерянности, но от программы не отказываются [143] .
143
Хрипкова А. Г. А каков вклад педагогики? Комментарии к вопросам и предложениям читателей, обсуждающих проблемы молодой семьи // Работница. № 9 (1979). С. 13–14.
Хрипкова публично призналась, что поездка в Швецию заставила ее пересмотреть свои прежде либеральные взгляды на половое воспитание. Впрочем, либеральными они были лишь по меркам СССР. Несмотря на то что Антонина Хрипкова поддерживала идею секспросвета, росла и воспитывалась она при Сталине, то есть в среде, мягко говоря, консервативной. Поэтому увиденные в Швеции вещи могли вызвать у нее отторжение — скорее всего, дело было в обычном культурном шоке. Возможно, если бы она провела больше времени со шведскими коллегами, эмоции отошли бы на второй план, и Хрипковой было бы легче принять идеи и принципы полового воспитания в Швеции.
Шведская программа по секспросвету действительно была одной из самых прогрессивных в мире. Уроки по половому воспитанию в Швеции начали проводить в 1955 году, когда в СССР только начиналась оттепель. Соответствующая программа вызвала бурную критику консерваторов, в том числе из США — до «сексуальной революции» конца 1960-х в этой стране царили достаточно пуританские порядки: некоторые американские исследователи в 1960-е охотно верили мифам о том, что в Швеции с раннего детства дают обширную информацию о сексе, чтобы побудить детей как можно раньше начать им заниматься [144] . В этом контексте возмущение и шок Хрипковой в 1970-х годах не сильно отличается от неприятия американцами шведских порядков в 1960-х.
144
Здесь и далее: Boethius, C. G. Sex Education in Swedish Schools: The Facts and the Fiction // Family Planning Perspectives. Vol. 17. № 6 (Nov. — Dec. 1985). P. 276.
Конечно, никто в Министерстве образования Швеции не пытался побудить детей как можно быстрее начинать половую жизнь. Выступавшие за секспросвет подчеркивали, что его цель — помочь подросткам сформировать личные отношения, основанные на ответственности и заботе о партнере, а не просто на познаниях в физиологии. В основе шведской программы полового воспитания лежало представление о том, что сексуальная жизнь должна быть источником радости и счастья, которое можно делить с другим человеком. Сторонники полового воспитания в Швеции уже в 1970-х годах были убеждены, что абсолютная честность с молодыми людьми в вопросах полового воспитания — единственный способ завоевать их доверие. Такая программа по половому воспитанию имела позитивный практический эффект.
Но Антонина Хрипкова либо не знала об этих данных, либо не придала им значения. Вернувшись в СССР, она сразу же начала высказывать сомнения, что откровенные разговоры об интимных отношениях необходимы или полезны советской молодежи. В интервью, опубликованном 16 декабря 1979 года, она признавалась, что знакомство со шведским опытом заставило ее перейти на более консервативные позиции.
— Как же понять ваш отход на «консервативные позиции»? Как отказ от идеи полового воспитания вообще? — спросила корреспондент Хрипкову.
— Ни в коем случае не отказ! — объясняла Хрипкова. — Нужно лишь с умом, без необдуманной спешки и горячности вводить курс соответствующего обучения в школах. И неверно думать, будто в этом направлении у нас ничего не делается [145] .
Но «с умом и без спешки» означало «как всегда». Даже когда в советских школах в начале 1980-х годов появились курсы «Гигиеническое и половое воспитание» для восьмых классов и «Этика и психология семейной жизни» для десятых и одиннадцатых классов, они остались формальностью: никто не озаботился подготовкой учителей, и качественно объяснить школьникам реалии половой жизни они не только не могли, но и не стремились, находя тему слишком неловкой и опасной. На протяжении долгих лет тотальное половое невежество в СССР оставалось правилом, а не исключением.
145
Необходима мудрость. Половое воспитание — грани проблемы // Советская Россия, 16 декабря 1979 года (№ 288). С. 3.
«Секс» приходит в СССР
Тем не менее именно в эпоху Брежнева, уже в поздние 1960-е, в русский язык проникло слово «секс». Поначалу оно не пользовалось популярностью и, по мнению советских людей, отдавало чем-то не вполне приличным. Официальная печать предпочитала «интимные отношения», на бытовом уровне использовали и выражения погрубее, но «исконно русские».
Респондент социолога Анны Роткирх Валерий, родившийся в 1939 году, отмечал: «В определенном смысле я согласен с мнением, что „секса у нас не было“, то есть не было такого термина как „секс“. Вся Россия обходилась другими, простыми на бытовом уровне словами» [146] . Слово «секс», естественно, ассоциировалось с Западом, где к тому времени уже шла сексуальная революция, и те советские люди, которые использовали в обиходе термин «секс», как бы показывали свое отношение к половому акту: они видели в нем источник удовольствия, а не только способ продолжения рода.
146
Роткирх. С. 194.
В 1968 году Михаил Калик снимает фильм о любви и сексе в СССР «Любить…» с цитатами из «Песни Песней» Царя Соломона. Особое место в фильме занимает интервью с протоиереем Александром Менем, в котором звучат сразу два запретных в Советском Союзе слова — «Бог» и «секс»:
Тайна пола — это огромная тайна природы. Человек — это не дух и не тело. Человек — это уникальное в природе духовно-телесное существо. Поэтому в слиянии мужчин и женщин имеет огромнейшее значение и то и другое. Здесь нельзя разделить. А мы разделяем. И в частности, вот мы знаем о всевозможных случаях, когда любовь вырождается, когда секс господствует. Это есть разделение. Разрезается живой человек, отделяется одно от другого и получается карикатура на любовь. <…>
Люди вообще-то одиноки, даже в обществе могут быть. И людям нужен язык, чтобы понять друг друга. И кстати, язык иногда только мешает этому. А вот люди, полюбившие друг друга, мужчины и женщины, они часто совсем не нуждаются и в языке. Значит, мы вот в этом процессе вдруг вступаем в то, что нам Царство Божие обещает. Полное духовное единство всех людей, полное преодоление всех трагедий, катастроф и открытый процесс развития в бесконечность светлую. И в момент влюбленности человек переживает состояние вечности, переживает Бога.