Секс был. Интимная жизнь Советского союза
Шрифт:
— А это еще что?
— Болячка такая страшная, чтобы ее вылечить, член промывают кипятком.
Леня съежился, услышав такое. Метод укрепления половой силы, которым с ним поделился Миша, он пробовать не стал, а вот к врачу все-таки решил обратиться. Впрочем, дальнейшая судьба Лени неизвестна — на этом его история обрывается.
Другой молодой человек, Евгений, чье детство пришлось на конец 1960-х — начало 1970-х, вспоминал, что в его семье никто никогда не говорил о сексе и связанных с ним сложностях: «Нельзя было и помыслить, чтобы отец говорил с нами о половых проблемах. Все мое образование в этой области ограничивалось содержанием книжки пионерского характера „Гигиена брака“, которую я купил однажды на улице… Меня не огорчало, что со мной никто никогда не говорил о сексе в школе или в высшем учебном заведении. Если бы даже это сделала мама, я был
Психологическая травма и стыд привели к тому, что Евгений долго не мог завести девушку. К счастью, он поделился своей проблемой с другом Геной, и тот отреагировал решительно.
— Тебе пора стать мужчиной. Я тебе помогу.
Евгений доверился товарищу. Гена привез Евгения в какую-то квартиру и сказал:
— Сейчас в комнату войдет девушка. Не стесняйся, она все понимает.
Сердце Евгения бешено забилось. Девушка? Все понимает? Не стесняйся?
Ничего не объясняя, Гена покинул квартиру, оставив Евгения сидеть на диване. Вскоре в комнату действительно вошла молодая блондинка с доброжелательным выражением лица. Они заговорили о каких-то мелочах, разболтались. Еще несколько минут Евгений места себе не находил от нервов, а теперь вдруг расслабился — не так уж страшно было в компании молодой приятной девушки, пусть и в непонятной квартире. Заметив, что Евгений уже не так напряжен, девушка улыбнулась и как можно мягче сказала: «Пройдем в спальню?»
Сердце парня снова бешено забилось. Девушка не стала дожидаться ответа, аккуратно взяла его за руку и провела в комнату с кроватью, где они тут же и сели. На тумбочке тикали часы.
После недолгой паузы девушка стала расстегивать рубашку на груди Евгения. Затем разделась сама. Все произошло гладко. Евгению она очень помогла. Когда все закончилось, Евгений оделся и, попрощавшись с девушкой, покинул квартиру. Он так и не узнал, кем была его «первая любовь».
Иногда неумение разговаривать о сексе и сексуальности с детьми приводило к серьезным психологическим травмам. Поповский упоминает историю девушки по имени Лиза, которой в 1970-е годы было около тридцати лет, — она была травмирована в детстве нелепыми комментариями своей матери и из-за этого во взрослом возрасте не могла справиться со страхом забеременеть. На вопрос маленькой Лизы «Откуда берутся дети?» удивленная и сконфуженная женщина сначала не знала, что и сказать.
— Лиза, ты вышла из моего живота.
Услышав это, Лиза пришла в ужас. Из живота?!
— Как вышла? Тебе было больно?
— Да, — растерянно продолжила мать Лизы. Говорить правду, так до конца. — Очень больно…
Этот ответ надолго травмировал Лизу. Уже став взрослой женщиной, Лиза не могла завести детей из-за страха неимоверной боли при родах [134] .
Исследовательница Анна Роткирх приводит историю другой девушки, рожденной в 1958 году. Ее родители предпочли вообще ничего не рассказывать ей о сексе, что привело к печальным, но предсказуемым последствиям:
134
Поповский. С. 224.
Атмосфера в нашей семье всегда была довольно пуританской, никаких «телячьих нежностей» между родителями и с нами, детьми, никаких двусмысленных разговоров при детях, слишком откровенных книг и репродукций. «Просветительских» бесед мама со мной тоже не проводила (в результате, когда у меня в 11 лет начались месячные, я не знала, что это такое, а откуда берутся дети, узнала еще позже) [135] .
Мама другой респондентки Роткирх, Евгении, рожденной в 1964 году, вообще сразу ей сказала, что не собирается говорить об интимном:
135
Роткирх. С. 200.
Когда я выросла, мама мне честно сказала, что не может мне быть советчиком в вопросах секса. Для нее и бабушки это всегда были грязь и грех. Они не находили в сексуальных отношениях никакого удовольствия. А ведь у бабушки было семеро детей и гульливый муж.
Роткирх, анализируя интервью с людьми, чье взросление пришлось на 1960-е — начало 1970-х, также замечает, какую большую роль в формировании представлений советских подростков о сексуальности играла художественная литература. Подобно описанному Поповским школьнику
Родители мне, разумеется, внушали понятия о скромности, порядочности и строгости поведения с мальчиками. Конечно, об этом говорили и учителя. Но, мне кажется, большое воздействие на меня оказала классическая литература, особенно Пушкин. Читала я с 6 лет, в школьные годы — запоем. И у меня рано появилось желание любви возвышенной, романтической. И никакой Мопассан, которого я прочитала лет в 12, уже не мог приземлить моих желаний.
Еще одним фактором, оказывающим серьезное влияние на взросление и половое воспитание детей и подростков, оставался квартирный вопрос. При Хрущеве и Брежневе активно строилось новое жилье, но многие семьи продолжали жить в стесненных бытовых условиях. Особенно это касалось рабочего класса — так, например, семья рабочего Матвеевского жила в бараке с восемью детьми. Каким-то чудом все умещались в одной комнате — в их бараке не было ни кухни, ни спальни. И несмотря на эти убогие условия жена Матвеевского продолжала рожать по ребенку в год.
На уроке черчения в местной школе один из детей Матвеевского, тринадцатилетний мальчик Петя, нарисовал мелом на классной доске картинку, изображающую половой акт. Когда учитель вошел в классную комнату и увидел рисунок, у него волосы встали дыбом. После долгого разговора с учениками удалось выявить автора.
— Откуда ты набрался такой пакости?! — недоумевал учитель. — Придется рассказать твоему отцу, как ты себя ведешь…
Петя нисколько не смутился и уверенно выпалил:
— Откуда набрался? Из дому! Вы же знаете, как мы живем. Я не помню только, как меня родили и четырех братишек после меня. А с пятого начиная я все видел. И мои братья и сестры знают, как мамка с отцом детишек делают… [136]
136
Поповский. С. 224–225.
Тем, кто жил в коммуналках, по-прежнему приходилось выбирать подходящий момент для секса. Писатель О. С. Яцкевич так вспоминал свой первый сексуальный опыт: «Пригласил к себе свою подругу. Мамы не было — уехала куда-то к родственникам. Брат на занятиях. Но все время заглядывали соседи, звали к телефону». Молодым людям без собственной жилплощади приходилось заниматься сексом в подъездах старых домов, на лестницах и, если была такая возможность, в машинах [137] .
137
Лебина. С. 28–29.
Сексом в машинах занимались и взрослые, несмотря на то что это не всегда было безопасно. Так, жена академика Льва Ландау вспоминала о коллеге своего мужа. Их с подругой милиция застала «за приятным занятием» в машине. Обошлось без серьезных последствий, но после инцидента мужчина констатировал, что «любовь в машине стала опасной» [138] .
Секс в ПТУ и элитных квартирах
Естественно, сексуальный опыт советских людей того времени зависел от множества факторов. Политика государства относительно секса ограничивалась замалчиванием и борьбой с внешними проявлениями «разврата», поэтому все знакомились с интимной жизнью по-разному. Кто-то боялся секса, другие, напротив, пускались во все тяжкие. Студенческие общежития порой бывали местом высокой сексуальной активности. Ярко описывал атмосферу в одном из ленинградских ПТУ бывший сотрудник общежития: учащиеся с девяти до трех часов были на занятиях, а после периодически устраивали оргии. Выглядело это так: после уроков парни скидывались на водку, распивали ее в общежитии — на закуску обычно денег не было, поэтому хмелели быстро, а дальше шли к девушкам на другом этаже — те часто тоже были не против выпить. После этого начинался секс.
138
Ландау-Дробанцева, К. Академик Ландау: как мы жили. М.: АСТ, 1999. С. 155.