Семь историй Чарли-Нелепость-Рихтера

Рихтер Гала

Я хмыкнул — вряд ли пара царапин могла сравниться с тем случаем, когда меня задели ножом и оставили на грязном асфальте. Тогда "Скорая" прикатила через час, но никакой инфекции не было. Зато была кровопотеря.

— Да ерунда, выживу, — улыбнулся я. Рахиль все равно коснулась ссадины ватой. Прикосновение было прохладным и приятным. — Спасибо.

— Не за что, — сказала она, и мы поцеловались.

Это бред, конечно. Я ее не целовал, правда. Она сама! Но, в конце концов, целоваться с Рахиль было чертовски легко и приятно, и не надо было думать о том, куда девать руки, и я не краснел и не смущался,

как тогда, когда рядом была Джой Чейс.

Которая как раз зашла в библиотеку, увидела нас и вышла, громко хлопнув дверью.

Ну я и идиот, решил я раз в пятнадцатый за прошедшие сутки.

Рахиль дернула носом:

— Опять эта чокнутая Чейс, — недовольно сказала она, — Ну и бог с ней, Чарли.

И снова потащила меня целоваться. Я отстранился. Из губы снова шла кровь, но мне помешала продолжить это замечательное занятие отнюдь не она.

— Ты извини, — выдавил я из себя. — Но мне надо…надо срочно найти Пита.

Пробормотав какие-то глупости, я сбежал из библиотеки. Все было до такой степени запутанно, что голова раскалывалась.

* * *

Риди позвонил через день, сияя как новенький доллар. Первым делом он поинтересовался ехидно:

— Слыхал, ты подружку завел, Чарли. Ну и как?

— Церковь для венчания еще не выбрали, — буркнул я. Наверняка, Полина раззвенелась. Вот черт. — Накопал что-нибудь?

— Еще какое "что-нибудь"! — многообещающе сказал Дик, — Я из-за твоего звонка, Чарли, чувствую себя мокрой солью в солонке.

— Это как? — удивился я.

— Не высыпаюсь! — грохнул Риди довольно, — Короче, ты был прав. Если верить знакомым из ведомств, о которых не говорят в приличном обществе, пресловутые террористы на самом деле из объединения "Альтернативный мир". Слышал о таком?

— Я что, по-твоему, должен знать обо всех бандах в криминальном мире Земли? — ядовито поинтересовался я, — Колись, что за объединение? Китайская мафия?

— Ты еще комиссара Катани вспомни, — расхохотался Дик. — Бери выше, Чарли, это тебе не бандиты из соседней подворотни и даже не ребята покрупнее. Эти действуют по старинке, ради наживы или власти, а "Альтернативный мир", мать их, идейники.

— Ну и какая у них идея?

— Антиглобалисты. — бросил Дик, — Но не те, которые стоят с транспарантами против объединения государств в Земную Федерацию, а кому осточертела матушка Земля с гребаным прогрессом и псевдоблагополучием. Революционеры, короче. Ясно?

— Да ни черта не ясно! — раздражение во мне стало нарастать как снежный ком, — Так какого хрена этим альтернативщикам понадобились ученые?

Дик развел руками:

— Мне они не докладывались. Но, учитывая, что среди членов "Альтернативного мира" не только молодые раздолбаи, которым больше нечем заняться, но и обладатели энного количества миллиардов, все дела, которые они хотят делать, они делают. Еще вопросы?

Я сдулся как проколотый воздушный шарик. Вопросов была куча, но ответа на них Дик явно не знал.

— Мда… И больше ничего?

— По нулям. Я пытался залезть в архивы, но меня турнули. Так что, Чарли, придется тебе успокоиться. Я очень надеюсь, что у тебя хватит ума не лезть разгребать все это дерьмо самостоятельно.

Вот этого я обещать не стал. Риди правильно понял

мое молчание.

— Чарли Рэндом Рихтер, только попробуй во все это влезть! — угрожающе начал он, — Если поймаю на этом, выдеру так, что сидеть не сможешь.

— Не имеешь права, — заявил я. Дик оскалился:

— Угу. Не имею. Но выдеру. Учти это на будущее. Чарли, это — не игрушки. И даже не твои похождения на улицах славного города Нью-Йорк. Это — закрытая информация, за разглашение которой лично меня могут попросту убрать с работы, а тебя, с твоей-то репутацией, упрятать туда, где ты уж точно успокоишься. Сделай, пожалуйста, правильные выводы. Обещаешь?

Я надулся, но пообещал. После этого разговор плавно перетек в другое русло. Риди поинтересовался о моей гипотетической девушке:

— Это та самая, в которую ты тогда по самые уши?

— Не-а, — я покачал головой и все ему рассказал и о драке с Лестером, и о том, что Рахиль дезинфицировала мне ссадины и сама меня поцеловала, и что нас увидела Джой, и теперь официально я как бы с Рахиль, но каждый раз, когда вижу знакомые синие глаза, у меня сердце падает куда-то в пятки.

Дик смотрел на меня с иронической улыбкой.

— Подростки. Возраст клинического идиотизма. Не хотел бы я снова возвращаться в свои пятнадцать.

— Ну и что теперь делать? — задал я ставший традиционным вопрос. Дик хмыкнул, но ответил вполне серьезно:

— А я не знаю. Чарли, у человека есть одно единственное отличие от любого, даже самого развитого животного — возможность выбора. Ты можешь выбрать быть с этой Рахиль, и тебе с ней будет замечательно — поцелуйчики, потом обнимашки, может и дальше зайдет, но до той поры, пока ты не поймешь, что все это — без любви. И ты будешь натыкаться на Джой снова и снова, если только у тебя не хватит смелости просто подойти и признаться.

— А если не хватит? — тихо спросил я.

— А вот это уже твоя личная половая трагедия, — схохмил Дик. — Чарли, есть вещи, в которых надо разбираться самому, а любые советчики только портят дело. Подумай об этом на досуге.

— Подумаю, — вяло согласился я, и разговор на этом закончился. Я получил свою долю пищи для размышлений о том, почему мне так не везет в личной жизни, а Риди — возможность безнаказанно надо мной поиздеваться.

Наверное, он был прав насчет Джой. За последние сутки мы пересеклись в тысяче мест, где раньше никогда не появлялись одновременно, каждый раз я застывал как статуя, и ничего не мог сказать. Она презрительно фыркала и, подняв кверху нос, гордо шествовала мимо. Все присутствующие ухмылялись в кулаки. Никогда не думал, что я настолько "прозрачен" в эмоциях. Придется, решил я, отслеживать все такие проявления в мимике и жестах.

После разговора с Диком я направился к Питеру. Он перестал ото всех прятаться, но все еще витал где-то в своих собственных мыслях — то есть, где-то очень далеко. Натали, как и всех остальных, он игнорировал, но я надеялся пробиться сквозь ледяную корку равнодушия, которая окружила его со всех сторон.

Когда я вломился в его комнату, Питер сидел на подоконнике и смотрел на круживший за окном снег.

— Стучать не учили? — безжизненно спросил он, даже не обернувшись. Я захлопнул дверь с ноги — я заставлю тебя очухаться, черт тебя дери, даже если сейчас сюда сбегутся на шум все учителя!