Семь миров: Оракул
Шрифт:
— Да, планета пригодна для жизни пацифов! — без эмоций, с каменным лицом ответил Енк.
— Сколько времени вы провели в чужеродной среде уникальной планеты?
Ёнк отвечал быстро, четко и уверенно:
— Три месяца.
— Составили ли вы карту планеты? — продолжали допрос они.
— Да, карта при мне! — ответил Енк.
— Представьте ее на рассмотрение, — приказали ему.
Енк подошел ближе к столу и активировал перед всеми большой виртуальный глобус с подробным очертанием всех континентов и с высвечивающимся списком всех данных по Голубой планете.
Глобус произвел впечатление. Он воспроизводил
— Восемьсот седьмой! — высокомерно произнес один из мужчин.
Когда Енк услышал этот номер во второй раз, то отчего-то почувствовал сильную неприязнь к допрашивавшим его. За два года странствий он успел привыкнуть к своему настоящему имени, от которого отрекся, и теперь ему снова казалось, что обращаются не к нему.
— Да, мой господин, — ответил Енк.
— Вам известны координаты этой планеты? — холодно напомнил он.
— Да, мне известно точное расположение планеты в сетке нашей галактики, — спокойно ответил он.
Господин улыбнулся, ожидая, что еще секунда и Енк отдаст их.
— Сколько времени вы потратили на дорогу туда и обратно? — параллельно задал вопрос другой господин.
— Один год туда и один год обратно, — ответил Енк.
— Все ли свидетели, представители иных мутировавших миров, уничтожены?
Ёнк замолчал неожиданно для всех. Эта была та самая часть допроса, когда он вынужден был признать, что провалил задание.
— Восемьсот седьмой! Я повторяю вопрос. Все ли свидетели, представители иных мутировавших миров, уничтожены Вами после завершения операции?
Ёнк смотрел господину прямо в глаза и, не находя в них ничего, кроме холода, заблуждений и агрессии, продолжал молчать. Он поверить не мог в то, как легко и равнодушно, не вкладывая никакого смысла, господин задавал этот вопрос ему.
— Они живы! — виновато произнес пациф.
— Восемьсот седьмой! — обвинительно крикнул один из господ. — Вы не выполнили задание. Вы подвели свой народ!
Енк опустил голову. Он и сам знал, что виноват. Спокойно и без эмоций он ждал от господ вердикта. Ситуация была очень напряженной.
— Вашим долгом было во что бы то ни стало уничтожить врагов и не допустить проникновения информации в иные миры, — продолжал господин.
Ёнк слушал, как холодно и враждебно господин говорил это, но не перебивал. Его тело изнывало от усталости после полета, кружилась голова, хотелось есть и спать, но он держался. В голове его уже давно созрел план, который совсем скоро должен был начать осуществляться, и ради этого он собрал последние имеющиеся в нем силы в кулак, твердо стоял на ногах и терпел. Ёнк хорошо понимал, кем являлся сейчас для своего мира и какой бесценной информацией обладал, даже несмотря на то, что провалил последнюю часть задания. Координаты были надёжно спрятаны внутри его мозга, и пока еще он никому их не сообщил. Он знал себе цену. Он рисковал своей жизнью ради спасения своего мира и теперь имел право голоса, как минимум он заслужил его, как максимум оно было у него от рождения. Не важно, из какого ты звена и кто твоя мать, важно, кто ты и что ты можешь. А Ёнк мог многое.
— Мой господин, — обратился он к генералу. — Я предпринял все возможное,
— Нас не волнуют ваши обстоятельства, восемьсот седьмой, — отчитывал его генерал. — Вы понесете наказание. Сразу после того, как сообщите координаты!
Енк послушно кивнул:
— Я готов понести наказание. И я готов передать координаты спасительного мира своему Императору.
Господа еле заметно улыбнулись. Они положили перед ним интерактивный лист и приказали вписать цифры.
Енк не сдвинулся с места. Он посмотрел кардиналу прямо в глаза и произнес:
— Императору лично!
За столом повисло молчание. То, что говорил этот разведчик, было немыслимо. Никто из присутствующих за столом никогда не удостаивался аудиенции у императора. Только представители первого, высшего звена могли выступать с подобным заявлением.
Один из генералов наклонился над столом, чтобы приблизиться к Ёнку. Он исподлобья заглянул ему в глаза, смотрел строго, пронзительно и осуждающе. Но Ёнк даже не поморщился. Психологические атаки страшнее любого оружия, но после всех испытаний он был закален, и не было взгляда в этом мире, способного сломить его волю.
— Я намерен доложить координаты уникального мира лично Императору! — серьезно и обдуманно произнес он, глядя ему прямо в глаза.
Генерал непроизвольно отпрянул назад, и строгое неподвижное лицо его сковала маска растерянности. Долгое время господа не решались заговорить, тогда один из них нашёл на Енка досье, вывел на огромный прозрачный экран, висящий над столом, и стал читать.
— Рожден рабыней одиннадцатого звена, наблюдались дефекты развития, слабый мышечный потенциал, отсутствие официального базового образования, — прочитал господин и демонстративно запнулся, выразительно посмотрев на Ёнка, затем продолжил. — Нет отца, ни один из предков не поднимался выше четвертого звена! И вы хотите идти к императору?!
— А почему вы не стали читать дальше? — не смутившись и не поддавшись, спросил его Енк. — Про то, что я был лучшим в летной школе. Про то, что я побеждал во всех конкурсах. Про то, что я успешно выполнил более сорока операций как шпион. И новую запись из моего досье. Про то, что я один на этой погибающей планете знаю координаты спасительного мира!
— Да, но вы отдаете себе отчет в том, что являетесь выходцем из низшего мира?
— Я хорошо знаю, кто я, — ответил Енк.
— Доступ к императору имеет только элита. Даже если бы вы появились на свет во втором звене, как я, портал был бы навеки закрыт для Вас, а встреча с императором была бы неуловима, как сон. А вы, я повторю, родились в одиннадцатом!!! Ваша встреча не просто нереальна, она абсолютно невозможна ни при каком условии и никогда в этом мире.
— Повторяю, этот мир на грани исчезновения, — невзначай подчеркнул Ёнк.
— На грани исчезновения вы, наглец из рабского звена! — угрожающе выкрикнул господин слева.
— Моя встреча с Императором состоится, — тихо, но уверенно произнес Ёнк, так, словно бы видел свое будущее и уже стоял перед недосягаемым повелителем.
— Вам грозит казнь, восемьсот седьмой, за одну только мысль об этом. Но мы будем великодушными и не отправим вас на смерть, говорите координаты здесь и сейчас, и будете прощены! — приказывал генерал.