Семь посланников
Шрифт:
– Ничего серьезного не произошло, я просто обжегся. Так ты говоришь,
что видела меня?
– Да.
– Где?
– На приеме, устроенном по случаю юбилея Галактической Службы
Безопасности.
– Три месяца назад? И ты говоришь мне об этом только сейчас?
Почему же я не смог тебя узнать?
– Потому, что я лицезрела тебя издалека.
– А ты уверена, что это был я?
– Абсолютно! Ты был там единственным человеком с такими огненно-рыжими
волосами.
– Несправедливость! Это же нечестно!
–
– Почему
же ты не подошла ко мне, не заговорила со мной?
– Устав.
– К черту все уставы, законы и правила!
– резко прервал ее
собеседник.
– В этой жизни каждый устанавливает для себя свои порядки. Ты ведь знала, что я хочу повидаться с тобой. Ведь это была прекрасная возможность.
– Возможность для чего? Что даст тебе наша встреча?
– Я мог бы узнать тебя поближе.
– Ты достаточно знаешь обо мне.
– Мы бы могли стать друзьями..
– Мы и так друзья, - не давала ему сказать Валенсия.
– Я не
понимаю тебя, Генри, зачем тебе это? Живи так, как ты жил раньше, и не напрашивайся на неприятности. Разве тебе мало своих подружек? Макензи молчал.
– Я не хочу стать одной из них.
– Ты и не станешь. Девушка печально вздохнула.
– Пусть все останется, как есть. Не надо ничего менять. Поверь мне,
наша встреча не принесет добра ни тебе, ни мне.
* * *
Минуло три года. Выйдя в двухнедельный отпуск, Макензи уехал в Стравпеффер к родителям. Он любил отдыхать в Леоде. Проведя весь год в безумных погонях и арестах, он нуждался в пассивном отдыхе. В тиши, вдалеке от всех этих суетных тревог, Генри наслаждался прелестями Горной Страны. Родовое поместье семьи Макензи было обычно безлюдным. Граф Кромарти с супругой пребывали в постоянных разъездах. Замок большую часть года пустовал и единственным его обитателем был модимаж Вильмар, следивший за порядком в поместье. Наследник с той самой поры, как погибла его невеста, так и не появился в родовом поместье. Он не приходил на могилу Крэг: ему было стыдно, обет, данный любимой, все еще не был исполнен им. Контакты Уильяма с родителями за последние годы прекратились. Супруги Макензи ничего не знали о судьбе их сына, и это огорчало их. Каждый приезд Генри в поместье становился праздником для его обитателей. Граф с сыном каждое утро выезжали на охоту и в удачные дни принесенную добычу готовили на обед. Дневное время Генри проводил с леди Алисой, и только вечер был предоставлен на его усмотрение. В один из таких дней выйдя на охоту, граф Кромарти завел с сыном разговор о браке.
– Жениться? Мне? Что бы ни случилось, я никогда не пойду на этот
шаг.
– Почему же это?
– изумился сэр Уолтер.
– Я не хочу приносить себя в жертву Юноне[71].
– Разве брак - это жертва?
– А как же?! Жена для мужчины как бечева для шеи.
– Что за глупость, - отмахнулся граф.
– Я вот столько лет женат на
Алисе и никогда ее не воспринимал за виселичную петлю.
– Алиса - золотая
монумент в саду.
– Не остри.
– Клянусь моим гунтером[72], я говорю чистую правду. Второй такой
женщины, как Алиса, на свете нет!
– Может, это и так, - неохотно согласился спутник, - но поверь мне
на слово, на свете есть женщины ничуть не хуже нее. Вот, к примеру, дочь моего лучшего друга.
– Ага!. Так вот к чему все это. Хотите сплавить мне залежалый товар?
– Нет-нет, вы только послушайте его! Как ты выражаешься? Совсем
потерял галантность.
– Потерял? Что-то не припомню, чтобы она вообще у меня когда-то
была.
– Чему же ты учился все эти годы?
– Всему что угодно, но не galanterie[73].
– Так значит годы учебы были потрачены впустую, - изрек граф
Кромарти.
– Умный человек не избрал бы себе такую специальность.
– Вы правы, работа у меня безумная, но кому-то надо ее выполнять. Сэр Уолтер не знал, что сын его был агентом ГСБ. По имевшимся у него сведениям, Генри все еще работал пилотом на одном из кораблей всемирной службы космических сообщений.
– Я бы очень хотел, чтобы ты сменил работу.
– Для меня уже поздно что-то менять. Я привык к такому образу жизни.
– Разве это можно назвать жизнью? У тебя нет никаких планов на будущее,
да что там будущее, ты даже не знаешь, что будет с тобой завтра.
– А зачем мне это знать? Поверьте, жизнь будет очень скучной, если
знать наперед, что произойдет завтра.
– Но ведь нельзя же быть таким неопределенным.
– В чем же, по-вашему, заключается моя неопределенность? В том, что я
не желаю жениться?
– Ты должен подумать о продолжении рода.
– Пускай об этом думает Уильям. Он ведь старший сын семейства. Лицо графа помрачнело.
– Простите, я не то сморозил, - искренне извинился Генри.
– Не знаю,
как вдруг эти слова слетели.
– Не вини себя, Генри. Я знаю, ты непричастен к смерти Патриции.
Просто Уил очень банальный человек, но вы помиритесь, я в этом уверен. В то утро они не стали охотиться. Прогулявшись верхом по округе, вернулись в дом. Пообедали, и леди Алиса увела сына в свою студию. Вот уже два года она никак не могла завершить портрет Генри в старинном гайлендском[74] костюме. Полотно было большим и выполнено мастерски, манера ее письма свободна и безупречна.
– Алиса, почему вы никак не закончите эту картину? Помнится, еще в
прошлом году вы сказали, что она почти завершена.
– Да, но с тех пор ты отрастил бородку с усиками, а их у тебя нет на
портрете.
– Хм, значит, если я отращу себе волосы, то мне снова придется
позировать вам?
– Я бы не советовала тебе делать это. Лицу с такой формой, как у
тебя, не подошли бы длинные волосы.
– Правда?
– Это замечание рассмешило молодого человека.
– Что еще мне