Семейные хроники Лесного царя. Том 2
Шрифт:
___________
На счастье они застали лекаря в лавке. Впрочем, по его замученному виду Томил без труда догадался, что отцу нынче не до прогулок по лесам и полям, не до сборов трав — слишком многим в городе требовалась его помощь. И сейчас во дворе толпилось человек десять: кто с жалобами на расстройство живота после плохой воды, большинство маялось зудом и чесоткой. Несколько просили примочки от ушибов — видимо, повздорили с нечистью на опушке и были обстреляны шишками до подбитых глаз.
Конечно же, появление давно
— Кто это с тобой? — не сразу заметил эльфов лекарь.
Томил же удивился, отчего отец не повел его и гостей в жилые комнаты, но остался с ними в лавке, где сесть негде для долгой беседы.
— Чужестранцы, менестрели, — отговорился он, покосившись на своих спутников.
Эльфы позволили отцу и сыну поговорить наедине, тем более сами не имели возможности принять участие в разговоре — Томил заранее их предупредил, что родитель у него человек простой и заграничных языков не знает. Так что они вежливо поздоровались и отошли в сторонку, делая вид, будто с интересом рассматривают развешанные под потолком веники сухих трав и стоящие на длинных полках вдоль стен горшки с мазями, кувшины с настойками, корзины с засушенными ягодами, грибами, корешками.
— Эльфы? — окинул их взглядом лекарь, поджал губы. — Тебя всегда тянуло к нелюдям.
— Уж таким вырос, — развел руками Томил. Стер улыбку с лица: — Надеюсь, хоть ты сможешь мне объяснить, что здесь у вас произошло. Что натворил Рогволод с младшим Яровичем?
Лекарь на него шикнул, покосился на дверь, ведущую в комнаты. Дрогнувшей рукой поманил приблизиться, едва ль не в самое ухо заговорил, почти шепотом:
— Князь пошел воевать с поганцами, а вместо этого его каким-то ветром занесло в Дубраву. Оттуда он вернулся вместе с Драгомиром. Не знаю точно, врать не стану, я над ними свечку не держал, но в народе шепчутся, будто он привез мальчишку сюда против его воли, чтобы использовать, как постельную девку. А когда натешился, отдал его на потеху своей дружине и палачу.
— Как же такое возможно? — выдохнул Томил, от поражения аж голос утратив.
— Вот, значит, возможно, — покачал головой лекарь. — Когда раскрылось, что князь-то натворил, за братцем прилетела Милена Яровна со своим мужем, черным колдуном. Этот колдун половину княжьей дружины заживо в пепел обратил, разнес в одночасье подворье. Мальчишку-то они вызволили и забрали с собой. А палача потом я сам видел — ходячим мертвецом он сделался от проклятия колдуна! Смотреть страшно — идет, а с самого мясо кусками и кожа слезает да на землю ошметками падает! Вот с того дня царь Яр на город и гневается. И что дальше он с нами сделает, никто не знает.
Томил молчал, пытаясь осознать услышанное.
— Только думается мне, это
— Рогволод в городе? — прервал отца Томил.
— Куда ему деться! — зашептал лекарь, снова косясь на дверь. — Вон он, у меня сидит, птичий помет с темечка оттирает. Видать, за старую дружбу с Лукерьей Власьевной наш двор милуют. У меня даже на огороде сорняки не растут с тех пор, как она у меня жила…
— Кто у тебя жил? — не понял Томил.
Лекарь сообразил, что проговорился. Но отпираться перед сыном не стал:
— Лукерья. После смерти Щура она ушла из Дубравы, поселилась со мной. Нет, не как жена, что ты, не подумай! Как травница. Очень мне помогала, на нее все повитухи молиться были готовы…
— После смерти Щура? — еще больше округлил глаза Томил. — Отец, ты шутишь? Как он мог умереть?
— Как все люди! Так вот и умер, — проворчал лекарь, сердясь на собственные сдающие нервы за то, что сходу огорошил сына нерадостными новостями. — Дряхлый стал, Лукерья всё к нему захаживала, уговаривала пойти на поклон к ее Яру, чтобы, значит, от старости исцелил. Но Щур у нелюдя просить милости не захотел, умер человеком.
— Батя, это невозможно, — упрямился Томил. — Я бы почувствовал! Я бы точно знал, если бы он ушел от нас.
Лекарь поглядел на него с сочувствием, он и сам долгое время не мог свыкнуться с этой потерей.
— Томас, что случилось? Что он тебе сказал? — подкрался встревоженный Нэбелин, приобнял сзади.
— Что мой учитель умер, — перевел Томил.
— Ах, Том, мне очень жаль, — вздохнул эльф. — Вы, смертные, такие хрупкие существа! Ваш век мимолётен. Вы так же быстро увядаете, как весной осыпается цвет с деревьев. — И, уткнувшись холодным кончиком носа в его шею, менестрель нашел время шепнуть обещание: — Но тебя я не отпущу. Не бойся, смерти ты достанешься не в этом тысячелетии.
Томил поймал ошеломленный взгляд лекаря. Тот не удержался, высказал:
— Твоя, значит, барышня? Я сразу понял, просто так ты б никого ко мне не привел. Да, она… сильно отличается от наших девок, понимаю тебя.
— У них есть дело к Яру, — попытался внести ясность Томил, но отец явно не поверил, что эта главная причина приезда эльфов.
— Подождите меня здесь, — решился Томил, отстранил от себя эльфа, кивнул отойти с дороги отцу.
— Томка, не надо! — попытался образумить его лекарь. — Давай не сейчас! Давай позже, когда ты отдохнешь, обдумаешь…