Семнадцатая осень после конца света
Шрифт:
Он сделал вид, что не услышал. Нельзя позволить старому кошмару захватить себя снова.
– Это не Аркано!
– а Джерри, оказывается, дергал его за рукав. Уже успел сбегать к саням, конечно, мелкому мальчишке гораздо проще было протиснуться незамеченным и заглянуть за спины священной дружины.
– Тихо, тихо… - осадил Винсент. – Не ори ты!
– Я и не ору, - насупился Джерри. – Там этот, который за Аркано приходил.
– И все?
– Все, - подтвердил мальчик. – Ушел твой Аркано. А этого
– Этот, этот, - зачем-то повторил шериф и снова ухватился за плечо Джерри.
Облегчения не наступило. Казнь все равно состоится, и почему-то смена жертвы не утешала. Винсент знал, замечал это с затаенной радостью признавшего себя сумасшедшим, что единственной правильной жертвой виселицы должен быть он сам. Но виновники самых страшных трагедий обречены выживать, такая уж историческая закономерность.
– И что дальше? Что будем делать?
– Делать? – Винсент не мог отделаться от ощущения, что его пасынка кто-то подменил. Тот казался удивительно взрослым и совершенно другим. Раньше он будто бы бездумно оперировал забитыми в его голову догмами, а теперь внезапно начал мыслить сам.
Шериф был горд.
И еще шериф не знал, как ему поступить.
Вот если бы в санях был Аркано, Винсент бы…
Да хоть бы деревню сжег. Хоть бы один пошел против всего отряда.
Это был какой-то бандит. Работа шерифа – поймать такого и отправить на виселицу. Ведь видно же по парню – не один десяток черепов проломил, и нисколько об этом не сожалеет. Нет, конечно, это лишь догадка, а не основание для обвинения.
– А за что его? – поинтересовался у Винсента мясник, завидевший в толпе человека, которому полагается знать.
– Грешен! – пришел на помощь Джерри. Выглядел он настолько убежденным, что мясник попятился и пошел спрашивать где-нибудь в другом месте.
– А, правда, за что… - повторил Винсент чужой вопрос. – Хотелось бы знать официальную версию.
Впрочем, ее и так сейчас объявят, можно не сомневаться. Виселицу уже подготовили. Один из инквизиторов обметал ее от снега, стоя слева от настила. Ну конечно, дурной знак – самому лезть на эшафот. Для того есть палач, а прочим, от греха подальше…
– Они б ее еще гирляндами обвешали, - шерифа приветственно пихнули в бок.
Джерри дернулся, словно прозевавшая вора цепная собака.
– И зазывал поставили, - продолжил Йохан, оттаскивая иx с Джерри куда-то в сторону. – Тьфу, смотреть тошно.
– А потише? – запоздало среагировал шериф, и понял, что староста уже успел принять свою вечернюю порцию самогона и вовсе не рассчитывал, что ночью случится переполох. И порция была двойной, нет, даже тройной.
– Да ну, - тяжелая ручища старосты, уже покрасневшая от мороза – варежки тот, разумеется, оставил дома – грохнулась мимо шерифова плеча и снесла с Джерри шапку.
– И вот этот человек
– Интересно девки пляшут, - пропел староста и сел в снег.
– Как вы еще виселицу кверху тормашками не вбили, - съехидничал шериф.
– Так готова же была, - напомнил староста. – Сообщника твоего доктора будут вешать. Ты, видать, основательно приболел, раз пропустил, как он у тебя из-под носа арестанта вытащил.
У Винсента голова пошла кругом. Происходящее давно утратило всякую логику, и казалось, что жизнь просто летит с обрыва, как телега, теряя колеса.
– И этот Аркано, я ведь сразу тебе говорил, будь с ним поосторожней, своего же дружка и отдал святым отцам. Полудохлого в Пустоши нашли. А сам убег, вот оно как, – староста икнул.
– Не поймали? – уточнил Джерри сварливо. Мальчик все еще отряхивал от снега свою шапку.
– Не поймали, - подтвердил Йохан. – Да и не очень ловили, как я понял. Но как же бесит эта клоунада, кто бы знал.
– Я знаю, - себе под нос признался Винсент.
– О-ой, где тут старшой? – донеслось от виселицы, которую уже закончили обметать от снега.
– Иду! – крика у Йохана не получилось, сорвался на пьяный хрип.
– Маразм, - прошептал шериф. – Пьяный староста, не казнь, а нелепица.
И ничего не изменилось с прошлого раза. Точно такие же огромные глазищи у Джерри, и также крепко он цепляется за рукав шерифовой дубленки, и даже прежний староста тоже надрался. Винсент протер глаза.
Все осталось на прежнем месте.
– Скажи, что он на тебя напал, - порекомендовал, уходя, староста.
– И на меня тоже, - поддержал Джерри.
Шериф промолчал.
Начиналась казнь. Виселицу подсветили, не фонариками, конечно, но четырьмя большими факелами. Они выхватывали из редеющей темноты мерзлые доски настила, рясы собравшихся священников и край саней. Тело, лежавшее там, тихонько постанывало и каталось с боку на бок, обхватив себя руками так, словно пыталось что-то выкашлять.
– Правда умалишенный, - вспомнил палач то, как представил ему Ричи своего напарника.
– Ему же лучше, - вздохнул протолкавшийся через толпу староста.
– Пьянство – грех, сын мой, - напомнил Ворон.
Отец Аманесьо выглядел заспанным, а может быть, и не спавшим вовсе. Что-то его беспокоило куда сильнее, чем казнь очередного мелкого бандита. Точнее, казнь его не беспокоила вовсе.
Наблюдавший из дальних рядов Януш увидел неподалеку от себя шерифа, сплюнул и решил, что на казни ему делать больше нечего. Если Винсент был на свободе, значит, выгадать что-то из этой хитрой ситуации уже вряд ли удастся. И ведь говорил же он Джо…