Семья волшебников. Том 4
Шрифт:
— А Апеллиум вообще популярней Ингредиора? — ревниво спросила Астрид.
— Менее популярен. На Ингредиоре три факультета и обычно пятнадцать групп. На Апеллиуме — четыре факультета и обычно одиннадцать групп. Четыре на контрактном, по три на спиритуалистическом и розыскном и всего одна на вассальном. Но Провокатонис и в целом менее популярен, чем Риксаг.
— Ага… но если у Вероники группы четыре, а у меня пять?.. контрактный не такой популярный, как защитный?..
— Хватит мериться всякой чепухой, —
— Но у Ингредиора же достоинств больше? — не сдавалась Астрид.
— Ингредиор… проще. Там главное — уверенность в себе. Но вот с тонкостями не так богато, в основном учат правильно направлять энергию.
— Туда даже тупорезы идут, — сказала Вероника. — Типа тебя.
Астрид аж поперхнулась. Вот это наглость. Откуда вдруг?
— Слышь, ежевичина… — произнесла она сдавленным голосом. — Ты чо такая дерзкая?
— Ну право призыва-то я уже получила, — пожала плечами Вероника. — Все, можно больше не терпеть.
Астрид шумно втянула воздух. Это что, с самого начала был ее план?! Многолетняя многоходовочка?! Ежевичина еще в колыбели замышляла недоброе?!
А папа покачал головой. Да, его старшая дочь — плоть от плоти Ингредиора, а вот средняя родилась для Апеллиума. Она типичный призыватель.
На Клеверной площади было негде упасть яблоку. Здесь Майно Дегатти распрощался с женой и дочерьми, потому что его ждало место на трибуне, в ученом совете. Там недоставало одного его, а Зодер Локателли уже вознесся в своем кресле и держал традиционную речь.
— … Давайте немного окунемся в историю и вспомним времена, когда университеты еще не стояли здесь дружной семьей!.. — разносилось по площади.
— О-о-о, это надолго, — хмыкнула Астрид. — Ну пока, ежевичина, меня вон Копченый зовет. Увидимся потом… и ты за все ответишь.
И она принялась проталкиваться к своей группе, которую легко было приметить по возвышающемуся над толпой хомендаргу. Проталкиваться не получалось, так что Астрид просто подпрыгнула, оттолкнувшись от какого-то тролля, вспорхнула и подлетела к ребятам и мэтру Гробашу.
— Опять выпендриваешься, Дегатти? — неодобрительно сказал тот.
— Нет, просто у меня крылья-то… рабочие, — с удовольствием сказала она. — Для меня это… бытовуха. А не, знаете… превозмогание. Как у… куриц.
Гробаш пообещал Астрид взглядом все кары земные и небесные, но вслух ничего не сказал. Это все потом. Завтра. Или даже послезавтра, если завтра нет физмагии. Расписание еще не раздали.
Тем временем председатель Локателли заканчивал свою речь. Длинную-длинную, почти такую же длинную и великолепную, как его борода. Он совершил краткий экскурс в прошлое, отдав должное великим волшебникам былых эпох, похвалился, как у Мистерии все замечательно в настоящем, и оптимистично взглянул в будущее, где волшебство будут
— … Можно ли представить лучшее будущее? — аж жмурился он от удовольствия. — Каждый год, когда в наше дружное сообщество вливаются новые граждане… кстати, давайте-ка исполним маленькую формальность. Поднимите руки те, кто поступил в этом году — и повторяйте за мной. Дружно, весело принесем клятву вашей новой отчизне, вашему новому дому!
Вероника посуровела. Вот оно. Самый главный момент. Ее официально делают гражданкой. Она торопливо вскинула руку и стала повторять за председателем Локателли:
— Я, Вероника Дегатти, клянусь вратами Шиасса и могилой Бриара, что сегодня отказываюсь от верности любому иностранному государю или державе, подданной или гражданкой которого я до сих пор являлась. Клянусь, что отрекаюсь от всех титулов и званий, если они были у меня прежде, и являюсь только гражданкой Мистерии. Клянусь, что всегда буду верна Мистерии. Клянусь строго соблюдать все ее законы, правила и установления. Клянусь откликнуться на зов, если однажды Мистерия призовет меня на помощь.
— Мо-лод-цы! — аж засветился от счастья Локателли, когда клятва прозвучала. — Еще одно прекрасное пополнение в нашей огромной семье. С каждым годом у нас все больше талантливых абитуриентов. Наши школяры и студиозы становятся все лучше во всех отношениях. Вот и сегодня… знаете, в этом году в Клеверный Ансамбль поступила рекордно молодая ученица. Это радостный день для всего союза университетов. Для всей Мистерии. Для всего мирового волшебства. И для меня лично. Вероника Дегатти, поднимись-ка на трибуну. Да будет лесенка.
Прямо от парящей в воздухе трибуны протянулся светящийся мосток, и Вероника немного растерянно вступила на нижнюю ступеньку. Ее сразу со свистом потянуло вверх, как на этом эскава… эскана… как на Земле, в общем.
Она с легким ужасом увидела под собой всю площадь и, наверное, целый миллион лиц. Тут как будто сегодня вся Валестра собралась или даже вся Мистерия. Вероника попыталась найти взглядом маму, дедушку с бабушкой, пса Тифона… но уже потеряла место, откуда ее вытянуло. Она заметила только Астрид, которая снова взлетела и вопила что-то своим пронзительным голосом.
Втянув голову в плечи, Вероника смущенно сделала книксен. А дедушка Локателли восхищенно сказал:
— Вы только посмотрите, какие маленькие у нас теперь абитуриенты! Как рано в Мистерии становятся гражданами! Мэтр Хаштубал, поднимите мэтресс Дегатти повыше, чтобы все увидели. Я бы сам поднял, но я старый.
И он жалобно закашлялся, тряся бородищей.
Хаштубал Огнерукий бесстрастно выполнил просьбу. Теперь Вероника оказалась еще выше, и у нее аж сердце замерло от страха.
Но она взяла себя в руки и звонко выкрикнула: