Семья Звонарёвых
Шрифт:
– Противоположности, говорят, сходяться! Они понравились друг другу с первого взгляда, и вот уже двенадцать лет не могут жить один без другого, - отозвался капитан.
Борейко не стал дожидаться Звонарева и поднялся.
– Пойдем-ка, Вася, до дому, - обратился он к Зуеву, который в стороне оживленно беседовал с сестрой милосердия Ириной.
Подпоручик вытянулся и, распростившись с сестрой, последовал за Борейко.
– Прикажите принести мне пробную порцию, - распорядился капитан, когда они подошли к тяжелой
Там Борейко достал из походного чемодана фляжку, отвинтил крышку, наполнил ее до краев, наполнил ее до краев и с видимым удовольствием выпил, закусив корочкой хлеба.
– Дозвольте зайти, ваше благородие, - спросили снаружи.
– Заходи, заходи, - узнал голос Блохина Борейко.
Солдат вошел и тотчас потянул воздух носом.
– Что, царской слезой попахивает?– спросил капитан.
– Больно приятный запах у царских слез? Почаще бы плакал царь-батюшка, все народу жилось бы веселей.
– Ты ведь знаешь, что с начала войны царь запретил водку и даже сам ее пить перестал.
– Мы-то с вами, вашскобродие, чай, не цари, нам и выпить можно, бойко ответил солдат. Тоски да печали меньше было бы...
– Борейко громко захохотал.
– Язык у тебя, Филя, без костей. Ничего не поделаешь, прийдеться и тебе поднести, - налил капитан еще чарку вина.
– Покорнейше благодарю. Дай бог здоровья вам, супруге вашей Ольге Семеновне и Славке, - торжественно проговорил солдат и, осушив чарку, вытер губы.
– Знаешь, - протянул капитан кусок хлеба.– И никому ни полслова. Ясно?
– Не извольте бкспокоиться. Махорки пожую, она весь царский дух мигом отобьет.
Попробовав затем принесенный артельщиеом солдатский обед, капитан прилег подремать.
18
Уже сгустилься сиреневый вечерний сумрак, когда в лесу раздались звуки военного оркестра, который расположился невдалеке от кремлевской батареи, вблизи резервных батальонов полка Хоменко. Сам полковник с групой офицеров обходил собравшихся солдат и добродушно шутил с ними. Кремнев, в свою очередь, поручил Сологубенко организовать хоровое пение, и в тихом вечернем воздухе попеременно раздавались то мягкие лиричиские украинские песни, то медь духового оркестра. Вскоре Сологубенко перешел на плясовые мотивы.
Эй, кумо, не журысь, туды, сюды повэрнысь!..
с присвистом и притоптыванием пустились солдаты вприсядку.
К батарее подошла Варя вместе с обеими сестрами. Они с увлечением следили за танцами.
– Ира, Таня, входите в круг!– подзадоривала Варя девушек. Но они, смущаясь, отнекивались.
– Вы бы сами попробали, Варвара Васильевна.
– Вспомнить, что ли, в самом деле, старину!– тряхнула головой Звонарева и, растолкав солдат, вошла в круг.
– Русскую, да поживее!– скомандовала она гармонисту и поплыла по траве, помахивая над головой платочком.
Солдаты почтительно
– Что вы удираете от меня?– обиженно остановилась Варя.
Солдаты засмеялись. Еще утром эта самая докторша без стеснения осматривала их и показалась таким строгим начальником! Теперь же перед ними стояла молодая озорная женщина с веселыми задорными глазами. Солдаты смущенно улыбались и прятались друг за друга.
– Выходи-ка ты!– хлопнула Звонарева по плечу взводного фейерверкера Линника, показавшегося ей побойче других.
Один из самых молодых солдат в батарее, разбитной Линник был из ярославцев. Он широко улыбнулся, блеснув белыми зубами на загорелом лице, пронзительно свистнул и пустился вприсядку. Быстро перебирая ногами и задорно поглядывая на своего партнера, Варя кокетливо повела плечами и закружилась стремительном танце.
При мерцающем свете костра ее гибкая фигура и разгоревшееся от движений молодое лицо казались необыкновенно красивыми. Юбка Вари развевалась по ветру, волосы растрепались, но, увлеченная пляской, она ничего не замечала.
Толпа с восторгом следила за ними, отбивая такт руками.
– Ну и танцует ваша докторша!– восхищенно шепнул Кремнев на ухо Ветровой.
– И кто бы мог только подумать, что она способна так плясать! удивилась сестра.– Мы с Ирой считали ее немного чудачкой и синим чулком.
– Козырь-баба! И не подумаешь, что ученая дохтурша, а не деревенская деваха, - солидно проговорил наводчик Солопов, поглаживая свою бороду. Глянешь на нее - и ноги сами в пляс просяться.– И, неожиданно растолкав солдат, он присоединился к танцующим.
– Ай да Солопов, ай да наводчик! Бородач наш и тот заплясал, - ахнули в толпе.
Теперь Варя кружилась уже между двумя солдатами, с азартом молотившими по земле каблуками. Солопов плясал с серьозным, сосредоточенным видом, как будто он делал трудную работу, а не веселился. Зато на смуглом цыганском лице Линника светилась ухарская улыбка. Он то и дело вскрикивал, хлопая ладошами по голенищам сапог, затем неожиданно, высоко подпрыгнув, кувыркался через голову и мгновенно опять оказывался на ногах.
Прошло добрых четверть часа, когда наконец запыхавшаяся Звонарева вышла из круга, усиленно обмахиваясь платком.
Кремнев, Сологубенко, сестры, офицеры и солдаты - все зааплодировали ей.
Борейко и Зуев тоже пришли посмотреть на развлечения солдат и теперь шумно выражали свой восторг. Даже Звонарев довольно улыбался, глядя на жену.
– Как я жалею, что не могу уже, как в Артуре, пройтись с вами в пляске! Сегодня вы поразили в самое сердце. И я наконец-то понял, что вы работаете не по призванию. Ни Анна Павлова, ни Кшесинская не смогли бы соперничать с вами, - задушевно проговорил Борейко, когда Звонарева подошла к ним.