Семья Звонарёвых
Шрифт:
– Что верно, то верно, - поддакнул Гриценко.– Пан за деньгой, а мужик с сумой. Так було, так и останется.
– Так помните, товарищи, сейчас только разъяснительная работа. никаких призывов к неповиновению. Будьте в самых опасных и трудных местах с солдатами. И еще: докторша, что здорово плясала, наша, ее можно не остерегаться. И беречь ее надо. Понятно, товарищи? А теперь по своим местам. Как затишье в боях выпадет, опять соберемся.– И Блохин по ходу сообщения скрылся в темноту. Солопов и Гриценко последовали за ним.
Ночью продолжались
Соседние части тоже перешли в решительное наступление. Фронт врага дрогнул на всем протяжении. Спасаясь от преследования, немцы тщетно пытались задержаться на промежуточных рубежах. Они бежали так быстро, что Хоменко посадил часть своих солдат на подводы и только таким образом смог догнать уходящего противника. Легкие батареи шли на рысях, боясь отстать от пехоты. Борейко бросил в преследование всех мотоциклистов-разведчиков во главе с Блохиным и предоставил свои автомобили для перевозки пехоты.
Варя, плача от злости, с тоской смотрела на уходящие вперед части.
– Нам тоже надо двигаться вперед, а не стоять на месте!– почти кричала она Емельянову.– Поймите раз навсегда, Варвара Васильевна, что передовой перевязочный пункт Красного Креста должен продвигаться с главными силами, а не с авангардом, - урезонивал ее уполномоченный.
– Какой там авангард, когда уже передвигается тяжелая батарея, а легкие давно ушли под Луцк, - кипятилась Звонарева.
В окне мелькнула фигура Борейко на легковом автомобиле.
– Борейко, миленький, возьмите, меня с собой!– закричала Звонарева, выскакивая из избы.– Только меня с Ирочкой, бинтами, инструментами. Таня, докончишь перевязки и отправишься вслед за мной.– И Звонарева, и Осипенко, захватив самое необходимое, умчались на машине.
Не было еще и полудня, когда передовые части Кузнецкого полка вплотную подошли к станции Киверцы и сходу захватили ее. Немецкий начальник станции дико выпучил глаза, когда перед ним выросла фигура Блохина с винтовкой наперевес.
– Хальт! Хенде хох! [Стой! Руки вверх! (нем.)] - угрожающе вскинул ружье солдат.
– О майн гот, дас ист унмеглих, руссен хир! [О мой бог, это невозможно, русский здесь! (нем.)] - в испуге лопотал немец, поднимая руки.
Хоменко с разведчиками подоспел вслед за мотоциклистами. Мгновенно были захвачены телеграф и телефон. К станции в это время подходил воинский эшелон немцев.
– Принять его на крайний путь и обезоружить, - приказал Хоменко.
Две роты рассыпались вдоль линии железной дороги, а другие две спрятались
– Что это такое? Откуда здесь взялись русские?– бормотал он по-немецки.
За ним вышел полковник с разбитой в кровь физиономией и связанными руками. Он зло и хмуро глядел на солдат.
– Не вертись, бисова душа, пришибу на месте!– угрожал Гриценко, выразительно замахиваясь на немца прикладом.
Тот нехотя повиновался, цедя сквозь зубы проклятия. Затем появилась еще группа бледных от страха молодых офицеров, и, наконец, на руках вынесли молоденькую рыжеволосую немку, сестру милосердия, лишившуюся с перепугу чувств. Из товарных вагонов по одиночке выпускали безоружных солдат с поднятыми руками. Вскоре эшелон был пуст.
Пленных офицеров проводили в буфет, где их допрашивал сам Хоменко.
– Но каким образом вы попали сюда, герр оберст? [Господин полковник (нем.)] - недоумевал немецкий генерал.
– Очень просто, герр генерал. Немецкие войска бежали отсюда, а мы шли за ними по пятам, - усмехнулся Хоменко.
– Но это совершенно невозможно, чтобы прусские полки отступали перед русскими. Это, наверно, были австрияки или баварцы, они только и умеют, что дуть пиво и драть горло по тавернам.
Разговор был прерван Блохиным.
– Вашескобродие, немец звонит по телефону, а откуда - не пойму.
– Где помещается телефон?– вскочил с места Хоменко.
Солдат повел его по вокзалу. Звонили по селектору с соседней станции Рожище.
– Где тебя носит черт, Шульц?– сердито выругался диспетчер.– Прибыл ли к вам эшелон толстопузого генерала? С ним племянница, очаровательная Гретхен, можешь на нее полюбоваться.
Генерал уже здесь, лакает пиво в буфете, с ним и его сучка, - в тон немцу ответил Хоменко, которому пригодилось наконец хорошее знание немецкого языка, полученное еще в агрономической школе в Прибалтике.
– У тебя, Шульц, что-то изменился голос.
– Заложил малость за галстук.
– В служебное-то время? Не миновать тебе ареста. Значит, можно отправить следующий эшелон?
– О да. С чем он?
– С боеприпасами и продовольствием, с ним пятьдесят человек охраны из ландштурмистов.
– Направляйте их поскорее, тут большая нужда в снарядах и много раненых.
– Далеко ли от вас русские?
– Километрах в двадцати. Сегодня их, должно быть, погонят назад.
– Это хорошо, а то тут распускают слухи о наших неудачах. Я даже хотел задержать составы.