Семья Звонарёвых
Шрифт:
По мере того как Варя повествовала о своей мифической встрече и разговоре с императрицей, небрежная вначале поза Кека сменилась на почтительную, руки его сами собой опустились по швам, лицо приняло застывшее, сосредоточенное выражение.
– Так ее величество посетят наш поезд до отъезда?– еще раз справился Кек.
– Собираются, - неопределенно ответила Звонарева и, кивнув головой, отошла от совершенно обескураженного ее словами Кека. Затем она рассказала Краснушкину уже все без прикрас.
– Вы бы, милая Варя, держались подальше от всяких князей и княжон. Это не наша с вами компания.
37
Когда Варя рано утром приехала на Варшавский вокзал, санпоезда не оказалось на месте. Дежурный комендант, ознакомившись с документами Вари, объявил, что состав полчаса тому назад ушел.
– Этого быть не может! Я отпущена до девяти часов утра, а сейчас нет и половины девятого. Тут что-то не так.
Неожиданно в комендатуру пришел фон Кек, задержавшийся в городе. Он был обескуражен не менее, чем Варя, и потребовал своей отправки на первом же скором поезде, надеясь догнать санпоезд в дороге. Комендант куда-то позвонил. о чем-то справился и наконец объявил, что сейчас санпоезд направили на особую ветку в нескольких верстах от станции, потому что его намерен инспектировать сам верховный начальник санитарной части принц Ольденбургский.
– Я доставлю вас туда на дрезине, - предложил комендант.
Кек и Варя согласились, но дрезину нашли далеко не сразу. Пока бродили по путям в сопровождении комендантского провожатого, прошло немало времени. Кек волновался, беспокоилась и Варя: приближался час отправления поезда, и за опоздание могли быть неприятности. Но главное ее беспокоило другое. Начальственный осмотр не предвещал ничего хорошего. Варя знала, что вчера вместе с партией перевязочного материала и медикаментов были погружены несколько тюков листовок и прокламаций, размноженных в маленькой типографии Ольги Борейко. И хотя листовки были великолепно упакованы отличить их от тюков ваты могли только она, Варя, да Краснушкин, - все же на душе было тревожно. Волновалась Варя еще и потому, что как раз в этот рейс в числе санитарок поезда с ними отправлялась Клава Страхова. Паспорт, рекомендации - все было заготовлено надежно:"Опытная санитарка, может исполнять обязанности сестры... Муж в действующей армии, в настоящее время стоит со своими частями в Варшаве..." Все продумано до малейших деталей, все точно рассчитано, но мало ли что может случиться...
Варя взглянула на Кека, на его испуганные глаза и почему-то успокоилась. Вдруг появилась мысль, что, может быть, к лучшему, что она запаздывает. Ольденбургский уже наверняка начал осмотр и безусловно будет раздосадован ее недисциплинированностью. Что ж, тем лучше - это отвлечет его от пристрастного знакомства со штатом поезда. "ДА, это верная мысль, подумала Варя.– Надо отвлечь его внимание. Любой ценой..."
Когда Варя и торопливо шагающий за нею Кек подошли к санпоезду, принц Ольденбургский, невысокого роста, щупленький, в генеральской шинели с красными отворотами человек, уже заканчивал свое знакомство с медицинским
Краснушкин представил Ольденбургскому врачей, сестер милосердия и, указав на стоявшую напротив шеренгу прислуги, объявил с улыбкой:
– Надеюсь, ваше высочество не жаждет знакомства с санитарами?
Ольденбургский брезгливо пробежал глазами по напряженным лицам людей, поморщился:
– Нет, нет. Передайте им сами от меня поздравление с оказание высокого доверия служить в санпоезде императрицы. Пускай хорошенько трудятся.
– Осмелюсь заметить ваше высочество, - с озабоченным видом сказал Краснушкин, - работы во время рейса очень много, а штат весьма невелик. Придется добавить санитарок...
– Это уж ваше дело, - недовольно проговорил Ольденбургский.– У меня и без того забот сверх меры... А это еще что за фигуры?– Ольденбургский с раздраженим смотрел приближающихся к поезду Варю и Кека.
– Кто вы такие, господа? И почему так свободно разгуливаете около поезда императрицы?– сдерживая нарастающий гнев, спросил принц.
– Я врач-хирург санпоезда и иду к месту своей службы. Направлена сюда комендантом станции. Поезда к назначенному времени не оказалось на своем месте, - спокойно пояснила Варя.
– Титуловать надо!– рывкнул Ольденбургский.
– Я не солдат, чтобы величать вас. А кричат на женщин только невоспитанные люди, с которыми я предпочитаю не разговаривать.– Варя повернулась спиной к ошалевшему принцу и спокойно направилась к своему вагону.
– Ч-что, что вы сказали?– заикаясь от злобы, с трудом выговорил Ольденбургский.– Как ваша фамилия? Фамилия!– Кричал принц, но Варя даже не обернулась.
Воспользовавшись этой сценой, вконец перетрусивший Кек засеменил в сторонку, подальше от высочайшего гнева.
– А вы кто такой?– остановил Кека гневный окрик принца.
– Я... я...– От испуга Кек не мог выговорить и слова. Лицо его побледнело, глаза,вылезшие из орбит, бессмысленно уставились на начальство.
– Отвечайте, когда вас спрашивают!– Багровый от ярости и возбуждения, принц вплотную подступил к Кеку.
– Никак нет.. никак нет...– лепетал Кек.
Неизвестно, чем кончилась бы вся эта сцена, не подоспей вовремя Краснушкин.
– Не извольте беспокоиться, ваше величество. Это наш комендант, мною был отпущен в город до сегодняшнего утра.
– Черт знает что такое!– гремел принц не обращая уже внимания ни на Кека, ни на все еще продолжавших стоять на платформе людей.– Набрали бог знает кого! Титуловать не умеют, грубят начальству... Надо половину разогнать. Наведите порядок...
– Разрешите отпустить людей, ваше высочество?– спросил Краснушкин. В глубине его умных карих глаз дрожала усмешка.– Приступим к осмотру поезда?
Ольденбургский махнул рукой и пошел за Краснушкиным к вагонам. Раздосадованный он нехотя осмотрел новое оборудование, рентгеновскую установку, хирургический кабинет. Здесь он снова столкнулся с Варей. В белом халате и косынке, она неторопливо разбирала хирургические инструменты.