Сердце бури
Шрифт:
Потрясенная, с гримасой бессильного отчаяния на лице, с гневно поджатыми губами и вздымающейся грудью, Рей рывком сорвала меч с пояса. Зачем? Она и сама не понимала толком. Негодование вскипело в ней, опережая мысли. Она выставила вперед руку и нажала кнопку активации, казалось, бросая вызов всем демонам, скрывающимся в этих темных углах: смерти, боли, несправедливости, крику, так и не достигшему ничьих ушей…
Фонарика едва хватало, чтобы осветить небольшой кусок стены. Но сияние белоснежных клинков единым махом озарило всю комнату.
Десятки мертвых тел
Кости еще достаточно хорошо сохранились, чтобы отличить останки детей. Среди них были как человеческие дети, так и детеныши тидо. Те, кто когда-то трудился в этих шахтах, выходит, остались здесь навсегда. Обреченные на медленную смерть.
Ясно, что их бросили погибать, заперев дверь снаружи, но кто и почему пошел на такую дикость? Только ли глухота и жестокость их хозяев всему виной? И почему все они предпочли голодную смерть у замурованного выхода, хотя могли бы углубиться в шахту и поискать другой? Рей наверняка задумалась бы над этими вопросами, если бы у нее были силы и время задумываться.
Она двинулась в новый туннель, дав себе слово обязательно вернуться сюда, если только у нее будет такая возможность, и похоронить останки маленьких узников. Перед нею предстал просторный коридор. Стены отражали лучи плазменных лезвий не хуже зеркал. Потолок было трудно разглядеть, он уходил ввысь и терялся где-то во тьме.
В коридоре властвовал мрак. Но стоило Рей сделать шаг, как наверху, над самой ее головой, вспыхнули несколько ламп, а затем, повинуясь цепной реакции, начали зажигаться все новые и новые.
Рей вздрогнула всем телом — именно этот коридор она видела когда-то в замке Маз. Одно из бессмысленных видений, оставивших слишком глубокий след в ее душе.
Она пошла вперед, постоянно ускоряя шаг. Затем и вовсе бросилась бегом, как будто за нею гнался кто-то невидимый. Это тени прошлого — те самые, которые Рей манила, призывала себе одной рукой, а другой гнала прочь, — наступали ей на пятки. Эхо подхватило звук ее шагов и тяжелое сбивчивое дыхание, однако никто и ничто не отозвалось из глубин мрака. Коридор был пуст и оставался пустым, несмотря ни на какой шум.
Она бежала — и вездесущий свет преследовал ее. Со звуком приглушенного щелчка лампы одна за другой зажигались на потолке, как бы приветствуя гостью — приветствуя со всем радушием, на которое только способно заброшенное подземелье. Коридору не было конца; казалось, он мог вести ее куда-то целую вечность. Не было никаких поворотов и ответвлений. Только одна дорога — только блестящая сталь со всех сторон.
Наконец грудь охватило пламя, и Рей, мучаясь отдышкой, остановилась.
Несколько минут она стояла, согнувшись, обхватив ладонями колени, и просто пыталась восстановить дыхание.
Когда ей это удалось, Рей начала размышлять, попыталась как-то упорядочить свои мысли, повторив про себя
Итак, кто-то хотел, чтобы другие думали, будто тут всего-навсего угольные шахты. Кто-то пытался огородить этот подземный коридор от посторонних, поэтому использовал труд бесправных маленьких рабов. Что отсюда следует? Вероятно, сообразила Рей, тут кто-то что-то искал. Не уголь, но нечто более специфическое и таинственное.
Вдруг по стальной поверхности ближайшей стены прошла небольшая рябь, как будто привидение промелькнуло мимо и вновь исчезло. Рей вгляделась пристальнее. Волосы на ее голове готовы были зашевелиться, но лицо отражало каменное спокойствие. Она была во власти легкого ступора, и пыталась лишь сохранить способность мыслить. Все это напоминало ночной кошмар — причудливый, навязчивый, мучительный. Может быть, она сходит с ума?
Вновь в зеркале из стали мелькнула тень. Затем еще и еще. И вот, уже несметное множество теней складывались в образы, а образы — в события. То, что случилось много лет назад — задолго до рождения Рей, задолго до рождения Бена, задолго до рождения Люка и Леи — каким-то образом воскресло в плену этих стен, словно на каком-то дьявольском полотне.
Рей видит помещение, которое не может не узнать. Даже последней пустынной голи известно, как выглядит Палата правительства. Огромный зал, наполненный сенатскими гондолами, которые свободно парят в воздухе. А внутри восседают различные существа в красивых одеждах, богатые и напыщенные.
Одна гондола отделяется от других и медленно, вальяжно выплывает вперед. Затейливо разодетая женщина поднимается на ноги и начинает говорить.
Странный человек склоняется к ней. Немолодой, представительный мужчина с глубокими залысинами в рыжеватых волосах, густо припорошенных сединой, с худым, острым лицом и тонкими губами, которые так и норовят сложиться в улыбку.
Рей вглядывается в лицо женщины, которое кажется знакомым. Ну конечно! Сквозь многослойный грим проступают изящные черты Падме Наббери — тайной супруги Вейдера, чей ангельский облик Рей когда-то подсмотрела в воспоминаниях у Бена, а он — в воспоминаниях своего деда в Святилище. Здесь Падме выглядит совсем юной, даже несмотря на то, что грим порядком добавлял ей лет. Наверное, она сейчас младше, чем Рей.
— … Если нынешний сенат недееспособен, ему нужен новый руководитель. Предлагаю вынести вотум недоверия Верховному канцлеру Валоруму.
Женщина оканчивает свою речь и садится. В зале поднимается гвалт…
Рей смотрела дальше.
Те же люди, но уже в другой обстановке — посреди просторной гостиной, обставленной с такой роскошью, которую Рей не могла бы даже представить себе.
Человек с острым лицом выглядит необычайно довольным, и Рей никак не может понять, нравится ли ей его улыбка, которая, с одной стороны, не лишена очарования настоящей живой мысли, но с другой, потому-то и заставляет что-то внутри трезвонить об опасности.