Сердце Катерины. Повесть I. Возрождение Эрафии
Шрифт:
Катерина хмуро покачала головой:
– Представляю, что они сотворят с вашим городом, если возьмут его…
– Да они тут камня на камне не оставят, - вздохнул ангел.
– Нихонские чернокнижники ненавидят нас всей своей нечестивой душой - они ведь испокон веков жаждут сокрушить Свет. А уж о том, как к нам относятся демоны Эофола, лучше вообще не говорить… Но ваш приход дает надежду, что отныне всё будет по-нашему. Ведь ангелы – воины сильные и отважные. Беда была в том, что нас слишком мало, и сил хватало только на глухую оборону. Да и полководцев с магами у нас нет. Теперь же, объединив с вами силы, мы перейдем в наступление и с божьей помощью отбросим противника подальше от города. А когда Белое Перо будет в безопасности, мы сможем выделить вам часть своих воинов для защиты Стедвика. Если, конечно, не будет слишком поздно. Если защитники столицы сумеют продержаться
Когда все воины были размещены в зданиях, выделенных жителями Белого Пера, Катерина зашла к главному ангелу города, чей чертог высился посреди цветущего сада, устремившись в небо остроконечной золоченой крышей.
– Что вы там говорили про Стедвик? – с порога спросила она.
– Дела совсем плохи, да?
– Да вы присядьте, в ногах правды нет, - градоначальник, восседавший за длинным лакированным столом из черного дерева, легким взмахом крыла указал на резное кресло напротив. – Стольный град наш пока держится, хотя положение тяжелое. Неприятель осаждает Стедвик уже почти месяц, но до сих пор ничего не может сделать. Генерал Кендал собрал там почти всё, что осталось от эрафийской армии. Их еще спасают особенности местного ландшафта - вы же знаете, что город находится в долине, окруженной со всех сторон горами, и это создает ему естественную защиту. Проходы между горами охраняются войсками Кендала, и враг пока не может прорваться через них непосредственно к городу. Но они сопротивляются уже из последних сил, и сколько еще продержатся - неизвестно. Так что вся надежда теперь только на вас.
– Скажите, а вы поддерживаете какую-то связь с генералом Кендалом?
– Да, наши посланцы раньше регулярно летали в Стедвик. Теперь это стало труднее, но всё равно время от времени летаем.
– Когда полетите в следующий раз, сообщите им, пожалуйста, о нас… Нет, лучше я напишу Кендалу письмо. Здесь есть чем писать?
Ангел протянул Катерине серебряную чернильницу и лист бумаги, и она написала следующее:
«Генерал!
Я знаю о вашем тяжелом положении и иду на помощь. Со мной небольшое войско, кроме того, я заручилась поддержкой Бракады. Ангелы из Белого Пера, где мы сейчас находимся, тоже готовы помочь нам. Если всё будет идти нормально, я рассчитываю добраться до вас через два - три месяца. Точнее сказать не могу - многое будет зависеть от того, сколь серьезным окажется сопротивление противника. Постарайтесь любой ценой продержаться до этого времени. Надеюсь, вы понимаете, что в случае падения Стедвика…»
Тут Катерина на минуту задумалась, после чего решительно зачеркнула последнюю фразу. Поставив свою подпись, она отдала письмо ангелу.
– Вот. Пусть ваш посланец отдаст это генералу Кендалу.
– Хорошо. Мы сегодня же отправим гонца в столицу.
В честь прибытия армии Катерины ангелы устроили концерт на главной городской площади. Нежные серебристые голоса, переливаясь, улетали в поднебесье, и никогда, наверное, человеческое ухо не слышало столь красивой и завораживающей мелодии. О чем пели ангелы? Слова их песни не всегда были четко различимы, но каждый из слушателей находил в ней что-то близкое и понятное - то, что нельзя ясно выразить словами, а можно лишь почувствовать сердцем. От звуков этой песни смягчались суровые лица воинов, оттаивали души, перед мысленным взором вставали полузабытые заветные мечты, светлые образы далекого детства, воспоминания о первой любви - у каждого что-то свое, глубоко личное и сокровенное.
А потом хор ангелов затянул другую песнь. Теперь их голоса звучали строже, тверже и печальнее, но по-прежнему светло и возвышенно. Ангелы пели о страданиях, выпавших на долю родной земли, о силе человеческого духа, о том, что Тьме не восторжествовать над Светом, что враг непременно будет побежден. И Катерина, уносясь душой вслед за неземными голосами певцов, всё более уверялась, что так оно и будет. Потому что теперь на ее стороне такие могучие воины, как ангелы, потому что добро всегда сильнее зла и потому что по-другому быть просто не может. «А как же мои видения в лаборатории бракадского мага?» - внезапно кольнуло в сердце. И тут ее осенило: ведь это же были происки врагов! Это же нихонские чернокнижники заколдовали волшебные шары так, что те стали показывать неправду! Они могли заслать в Бракаду своих лазутчиков или же воздействовать на шары телепатически из Нихона или откуда-то еще, а цель их была совершенно ясна -
Успокоенная и воодушевленная, королева взглянула на своих командиров, сидевших рядом. Они тоже зачарованно слушали ангелов, и мысли их витали где-то очень далеко от суровой реальности. Вдохновенное лицо Адели сияло тихой радостью: наверное, ей вспоминались отрадные времена мирной монашеской жизни. С нескрываемым наслаждением слушал нежные ангельские голоса Оррин, полузакрыв глаза и постукивая ногой в такт мелодии. С лица лорда Хаарта сошло привычное выражение напряженности и тревоги. Песни ангелов чем-то сильно растревожили его душу - сейчас он выглядел смущенным и растерянным, и в глазах его стояли слезы. И только Кристиан сидел со скептическим видом, хмурый и суровый. То ли пение не особенно впечатляло его, то ли он просто не хотел давать волю своим чувствам.
А ангелы всё пели и пели о мужестве, о славе, о нынешних тяжких испытаниях и будущих счастливых днях. И всем, кто слушал их, хотелось, чтобы этот концерт продолжался бесконечно…
В окрестностях города не было замечено никаких признаков присутствия врагов. Единственным, что удалось обнаружить, был вход в подземный туннель, похожий на тот, который вел в Терранеус. Можно было предполагать, что и здесь также существуют подземные города противника. И действительно, разведка, посланная в подземелье, сообщила о наличии там разветвленной сети туннелей, по концам которых находились четыре неприятельских города - два нихонских и два эофольских. Все эти города были защищены, но возвести много стрелковых башен враг не успел, а без них немногочисленные и плохо обученные гарнизоны были не столь сильны, чтобы устоять против могучих воинов Белого Пера. Катерина послала туда усиленные ангелами отряды под командованием Кристиана, Оррина, Адели и лорда Хаарта.
Первым в Белое Перо вернулся Оррин. У него не возникло проблем со взятием нихонского города, и он даже обошелся без потерь: один вид ангелов навел на врагов такой страх, что большинство из них разбежались и трусливо попрятались в своих норах. Те же, кто всё-таки осмелился оказать сопротивление, были легко перебиты.
Отчитавшись перед Катериной о результатах сражения, Оррин поставил перед ней большой мешок с трофеями, подобранными в магической лавке покоренного города.
– Этот торговец как мое войско увидел, так и дал деру, - объяснил он с довольной ухмылкой.
– И барахло свое бросил. Вот, посмотрите, чего я там набрал.
Развязав мешок, Оррин вытряхнул оттуда кучу разнообразных мечей, кинжалов, щитов, шлемов, а также браслетов, ожерелий и других вещей.
– Меня вот эта ерундовина особенно заинтересовала, - сказал он, протягивая Катерине черный кожаный чехольчик с чем-то очень тяжелым внутри.
Королева открыла чехол и извлекла оттуда небольшую статуэтку птицы с печально опущенными крыльями. Выкованная из серебристо-серого металла, холодного и шероховатого на ощупь, она была не лишена изящества… но откуда такая черная тоска на сердце при одном взгляде на эту вещь? Катерина хотела отвести глаза, но оказалась не в силах этого сделать. На нее вдруг навалилась нечеловеческая усталость и полное безразличие ко всему – и в первую очередь к этой войне. Пропади оно всё пропадом – все эти опостылевшие сражения, подсчет потерь, поиск союзников… В конце концов, разве не заслужила она нормальной спокойной жизни, без постоянного продумывания стратегических планов, тревожного ожидания вестей и гнетущего чувства ответственности за судьбу Эрафии? Бросить бы всё, уехать в Энрот к мужу и сыну – и пусть нихонцы делают здесь что хотят… Силы небесные, да как же она может так думать – неужели эта птица высосала всю ее силу воли?
Статуэтка выскользнула из ослабевших рук и упала на пол. Оррин поднял ее и убрал обратно в чехол. Наваждение исчезло.
– Что это такое?
– слегка растерянно спросила Катерина, еще не вполне отошедшая от пережитого.
Оррин пожал плечами.
– Понятия не имею. Ощущения неприятные - сами, небось, заметили. А вот зачем это нужно - кто бы знал… Да тут вообще половина вещей непонятно для чего. Ну, с этим-то, например, всё ясно, - он поднял увесистую остро отточенную секиру и с размаху всадил ее в дощатый пол, оставив в нем глубокую дыру.