Сердце зимы (Колесо времени - 9)
Шрифт:
– Очень хорошо, - произнесла Терава, встряхнув гай'шайн так, что та содрогнулась.– Не медли с этим, маленькая Лина. Я знаю, ты не хочешь разочаровать меня.
С трудом устояв на ногах, Галина тотчас же ринулась вперёд. Она падала на колени, и снег облеплял её одежды, но существовала для неё одна лишь цель. В широко распахнутых глазах плескался ужас, смешанный с отвращением и... могло это быть лихорадочным желанием? Смесь этих чувств на её лице была страшной.
Совершив полный круг, Севанна вновь оказалась там, где Фэйли могла видеть её отчётливо, и, натянув поводья, остановилась перед Хранительницами Мудрости. Её полные губы были плотно сжаты. Плащ трепетал под порывами ледяного ветра, но, казалось, она не сознавала этого, как не чувствовала и сыплющегося на голову снега.
– Только что я получила слово, Терава, - тон её голоса был ровен, но в глазах будто
– Пятый септ, - голос Теравы прозвучал невыразительно. Словно не существовало для неё ветра и снега - так же, как и для Севанны.– Пятый, а семьдесят восемь по-прежнему рассеяны по ветру. Хорошо, что ты не забываешь о своём обещании объединить Шайдо, Севанна. Мы не будем ждать вечно.
Нет, не огонь. Перед взглядом Севанны теперь померкла бы и ярость извержения вулкана.– Я всегда выполняю свои обещания, Терава. Хорошо бы ты это запомнила. И не забывала о том, что ты советуешь мне. Ведь я говорю за вождя клана.– Развернув гнедого, она ударила его пятками по рёбрам, пытаясь заставить скакать галопом к текущей мимо реке людей и повозок, хотя по столь глубокому снегу этого не смог бы сделать ни один скакун. Её конь как-то сумел двигаться чуть быстрее, чем шагом, - но и только. С лицами, такими же невыразительными, как маски, Терава и Сомерин продолжали смотреть вслед всаднице, покуда валящий снег не укрыл её за своей белой вуалью.
Эти несколько фраз сказали Фэйли о многом. Она умела узнавать опасное натяжение струн и знала, как звучит обоюдная ненависть. То была слабость, которую можно усугубить, если найти способ. И, похоже, здесь всё же не целый клан. Хотя, судя по текущему мимо бесконечному потоку людей, их здесь больше чем достаточно. Тут Галина достигла её, и мысли о чём-либо ещё ускользнули прочь.
С лицом, отражающим грубое подобие спокойствия, Галина, не произнеся ни слова, сжала обеими руками ей голову. Фэйли не поняла, успела ли почувствовать удивление. Мир накренился, и она начала падать. Часы проносились мимо с огромной скоростью, или же то было время между ударами её сердца. Отступила прочь женщина в белом, и Фэйли рухнула на коричневое одеяло. Тяжело дыша, она лежала лицом вниз на грубой шерсти. Боль в ступнях пропала, но особый голод, который приносит с собой Исцеление, терзал её со страшной силой. Со вчерашнего утра у неё во рту не было маковой росинки, и теперь она, казалось, готова была тарелками пожирать всё, что выглядело похожим на еду. Усталости она не ощущала, но, если раньше её мускулы были, как слякоть, то теперь они превратились в воду. Поднявшись на руках, которые подгибались под её тяжестью, она нетвёрдыми движениями вновь подтянула к себе одеяло. И она чувствовала себя оглушённой тем, что увидела на руке Галины за миг до того, как та схватила её. С благодарностью она позволила мужчине со шрамами поднести дымящуюся кружку к своему рту. Она не была уверенна, что сейчас смогла бы удержать её.
Галина между тем не теряла времени даром. Аллиандре с оглушённым видом пыталась приподняться с земли, забытое одеяло валялось рядом. Её рубцы, конечно, пропали. Майгдин, подобно смятому мешку, лежала среди одеял, слабо поводя размётанными в разные стороны руками и ногами. А Галина уже сжимала голову Чиад, которая безвольно клонилась вперёд, раскинув в стороны руки. Дыхание с присвистом вырывалось у неё изо рта; налившийся желтизной синяк на лице исчезал прямо на глазах. Дева рухнула как подрубленная, когда Галина двинулась к Байн, хотя почти сразу же начала шевелиться.
Не забывая о чае, Фэйли старалась думать изо всех сил. Золото, блестевшее на пальце Галины, было кольцом Великого Змея. Оно могло бы оказаться просто странным подарком того, кто дал ей остальные украшения, - если бы не Исцеление. Галина была Айз Седай. Должна была быть. Но что Айз Седай делает здесь, в одежде гай'шайн? Не говоря уже о том, что она, по всей видимости, готова лизать Севанне руки и целовать ноги Тераве! Айз Седай!
Стоя над безвольно лежащей на земле Аррелой, последней в ряду, Галина слегка задыхалась от тех усилий, которых потребовало Исцеление столь многих так быстро. Она кинула взгляд на Тераву, будто в надежде услышать от той слово похвалы. Не потрудившись даже посмотреть на неё, Хранительницы Мудрости направились к идущим мимо Шайдо, о чём-то переговариваясь между собой. Спустя мгновение Айз Седай нахмурилась и, подобрав одежды, бросилась вдогонку так быстро, как могла. Впрочем, назад она оглянулась, и не один раз. Фэйли казалось, что она чувствовала на себе этот взгляд даже после того, как падающий снег опустился между ними белым занавесом.
С
Некоторые тащили корзины с краюхами хлеба, жёлтым сыром и вяленой говядиной, а чай, чтобы запить всё это, тут уже был. Фэйли не оказалась единственной, кто с невиданной спешкой принялся набивать себе рот едой. Даже когда они одевались, быстро и неловко, без особой скромности, они не прекращали есть. Белая роба с капюшоном и две толстых сорочки показались восхитительно тёплыми, не пропускающими ледяного воздуха, и носки из тяжёлой шерсти были не хуже, и мягкие айильские сапожки со шнуровкой, доходящие ей до колен, - даже они оказались белыми - но всё это не могло заполнить пустоту у неё внутри. Мясо было жёстким, как кожа, сыр по твёрдости не уступал камню, а хлеб был не многим мягче, но по вкусу они казались непревзойдёнными! Каждый кусок был подобен пиру.
Дожёвывая сыр, она затянула шнуровку на сапожках и выпрямилась, поправляя одежду. Когда она снова потянулась за хлебом, одна из носящих драгоценности женщин, полная и некрасивая, с печатью усталости на лице, вытянула ещё одну золотую цепь из висящего на плече мешка с одеждой. Торопливо сглотнув, Фэйли отступила назад.– Я, пожалуй, обойдусь без этого, спасибо.– У неё возникло неприятное чувство, что, не придав значения украшениям, она совершила серьёзную ошибку.
– Твои желания значения не имеют, - устало ответила полная женщина. Судя по акценту, она была родом из Амадиции. Говорила она, как образованная. Теперь ты служишь леди Севанне. Будешь носить то, что дадут, и делать, что скажут. А иначе тебя будут наказывать - до тех пор, пока не исправишься.
В нескольких шагах от неё Майгдин отмахивалась от доманийки, сопротивляясь попыткам той надеть на неё ожерелье. Аллиандре с оборонительно вскинутыми руками пятилась прочь от мужчины, носящего золото, на лице её застыла болезненная гримаса. Тот протягивал ей один из поясов. К счастью, и Майгдин, и Аллиандре нерешительно посматривали на неё. Возможно, та порка в лесу и не пропала даром.
Тяжело вздохнув, Фэйли кивнула им и позволила гай'шайн опоясать себя золотой цепью. Видя это, Майгдин с Аллиандре опустили руки. Казалось, вместе с этим движением Аллиандре разом покинула всякая воля к сопротивлению, и, пока на неё надевали пояс и ожерелье, она стояла, уставясь в никуда невидящим взором. Взгляд Майгдин, напротив, казалось, был способен прожечь доманийку насквозь. Фэйли постаралась ободряюще улыбнуться, но это далось не легко. Щелчок защёлкнувшегося на шее ожерелья показался ей звуком, с которым в двери тюремной камеры поворачивается ключ. И пояс, и ожерелье можно снять так же легко, как и надеть, но за гай'шайн, прислуживающими "леди Севанне", несомненно, будут следить гораздо строже, чем за остальными. Катастрофа за катастрофой. Не может быть, чтобы и дальше всё оставалось так же плохо. Не может быть.
Вскоре Фэйли обнаружила себя бредущей по снегу на подгибающихся ногах вместе со спотыкающейся, тупо смотрящей в пространство Аллиандре, хмурящейся Майгдин и другими гай'шайн, ведущими под уздцы вьючных животных, тащившими на спине большие закрытые корзины или тянувшими телеги, колёса которых были прикреплены к деревянным салазкам. Повозки и фургоны также имели полозья, колёса их были привязаны сверху к засыпанному снегом грузу. Может, Шайдо и не привыкли к снегу, но кое-что о передвижении зимой они усвоили. Фэйли и две её спутницы шагали с пустыми руками, хотя женщина из Амадиции дала понять, что назавтра им уже придётся работать наравне с остальными. Сколько бы ни было Шайдо в колонне, казалось, что вперёд движется население какого-то огромного города, если не целый народ. Дети до двенадцати-тринадцати лет ехали на повозках и в фургонах, но все остальные шли пешком. Все до одного мужчины носили кадин'сор, но большинство женщин было одето, как Хранительницы Мудрости - в юбки, блузы и шали, а большинство мужчин несли с собой лишь одно копьё или же не имели оружия вовсе. При этом они выглядели мягче остальных. То есть казались сделанными из камня, не настолько прочного как гранит.