Сердцеед, или Тысяча и одно наслаждение
Шрифт:
Тонкая полоска чернеющих деревьев рассекала небо на две неровные половины. Звезд не было – на меня смотрело глухое плотно-матовое небо.
Дверца медленно открылась. На секунду я зажмурилась. В томительном ожидании был слабый проблеск надежды, что все еще обойдется.
Открытая дверца… – это был уже почти приговор. Взрыв с отсрочкой в пару секунд.
Сначала показались ноги – в черных лакированных ботинках – прямо как в фильме «В джазе
Носки были не белые, а вот штиблеты – вполне гангстерские. Я сглотнула.
Потом показалась твердая мужская рука, и наконец что-то большое и темное вывалилось на дорогу и весело присвистнуло, глядя на меня.
– Марго! Ты что ли? Впрочем, я так и подумал.
Я повертела головой. Это было… слишком неожиданно и неправдоподобно.
– Игорь? – спросила я робко, не веря звукам собственного голоса.
– Ну да, я! – ответили с легким раздражением. – А что? Глазам своим не веришь?
– Не верю. Но зачем ты преследовал меня?
– Кажется, начала ты первая…
– Я?
– Ты! Ты увидела мою машину и бросилась в погоню. Чем она тебе не угодила?
– Не хочешь признаваться и не надо! Значит, ты приехал? – спросила я, тупо глядя на него.
– Как видишь!
– Зачем?
– Ну, это вопрос не для дороги…
– А Динка знает?
Он бросил на меня злой, сердитый взгляд.
– Конечно, нет!
– А почему – нет?
– Тебе не кажется, что дорога – неподходящее место для выяснения отношений? Сейчас вынырнет машина и собьет нас. Поехали. По пути поговорим.
– Это ты в меня стрелял? – выпалила я. – На днях?
– Стрелял? – Лицо Игоря стало озабоченным. – В тебя стреляли?
– Ну да!
Он подошел и тряханул меня за плечи.
– Ты не шутишь?
– Нет.
– Кто?
– Если бы знать!
– Садись ко мне.
– А моя машина?
– Я позвоню одному человеку, и за ней приедут. – Дай ключи и скажи адрес – ее пригонят к твоему дому. Идет?
– Идет. – Я отдала ключи, села в «Ниссан» и поджала ноги. В салоне пахло морозцем и дорогой кожей. Игорь не смотрел на меня или делал вид, что не смотрит.
«Ниссан» тронулся с места, и Игорь сказал, глядя в верхнее зеркальце:
– Ну… рассказывай, как жила все это время?
– С начала или с конца?
– Можно с середины.
– Неужели тебе интересно? – не удержалась и подколола я.
– Еще как!
– Тогда бы позвонил. Или приехал пораньше,
Разговор принимал опасный характер, я стиснула кулачки и замерла, уткнувшись взглядом в переднее стекло. Зачем я лезу с этими дурацкими вопросами? Зачем?
– Дела! – хмуро бросил он, вставляя ключ в зажигание.
Я хмыкнула.
– Замужем?
– Собираюсь. – Играть так играть. По всем правилам. – Есть один кандидат. Приятный молодой человек. И я в него влюблена. По-настоящему.
Легкий звук, похожий на фырканье, прозвучал совсем рядом. Машина плавно тронулась с места, и я вздернула подбородок. Если он вздумает подкатывать ко мне с такими вопросами, пусть ни на что и не надеется. Отбрею так, что мало не покажется.
– Отлично! – сказал он преувеличенно-громко, да так, что я вздрогнула. – Значит, скоро свадьба? Со свидетелями и выкупом невесты? Поздравляю.
– Спасибо.
Дорога была почти пустынной; редкие машины освещали нас узкими лучами фар и, торопливо фырча, ехали дальше…
– Мишка пропал, – сказала я, нарушив тишину.
– Какой Мишка?
– Муж Дины. Твоей жены.
С минуту-другую он молчал, переваривая информацию.
– И давно?
– В первый день Нового года.
Игорь присвистнул.
– Не свисти! – раздраженно бросила я. Теперь меня почему-то в нем все раздражало. Да так, что возникло желание выбежать из машины и рвануть обратно – к собственной.
– Не буду, – как-то слишком покорно согласился он. – Не буду, раз тебя это раздражает. Сорри! Я просто думаю.
– Над чем?
– Как над чем? – он словно удивился. – Над пропажей мужа моей бывшей жены.
Фраза звучала как-то слишком витиевато и оскорбительно. Как насмешка.
– И… что ты надумал?
– Пока ничего. В милицию обращались?
– Нет.
– Почему?
– Потому… ты что, не знаешь Динку – она паникерша и сразу подумает бог знает что.
– Не знаю, – как-то слишком спокойно сказал он. – Динку не знаю.
– Свою бывшую жену?
Он бросил на меня пронзительный взгляд, от которого похолодел позвоночник.
– Не успел узнать, так будет точнее.
– Или – не хотел.
– Или не хотел, – согласился он.
Возникла пауза – липкая, тягучая, как конфеты ириски на зубах.
– И что теперь ей делать?
Он пожал плечами.
– Ждать.
– А почему ты не спросишь, как сын?
– Собирался. И как он?
– Растет.