Серебро ночи. Трилогия
Шрифт:
— Что ты на чучело похож, ворон пугать, — рассмеялся Роуэн. — А что он еще может тебе сказать?
— Сказать-то не скажет, но подумает-то точно, — уныло признал Беллатор. — Ну да черт с ним!
Роуэн привязал лошадь к нижней ветви бука, помог выбраться из возка Беллатору. Тот вздохнул:
— Опять меня донимает слабость! Не такая, как после покусов крыс, но противная. Интересно, сможет ли мне помочь Феррун? Он привез из замка довольно много сажи.
— Попробовать-то можно. Хуже не станет.
— Его еще надо на это уговорить. Сам знаешь,
— Пороть его надо, чтоб сговорчивее был, — Роуэн замахнулся и хлестнул, будто в его руке была гибкая розга.
— И кто этим займется? Не ты ли? — Беллатор глуховато рассмеялся. — Время давным-давно упущено, Роуэн. Лет двадцать назад это кому-нибудь бы и удалось, но не сейчас. Но вот и цель нашего приезда.
Роуэн пригляделся. В сплошной стене виднелись какие-то неясные тени.
— Смотри внимательно и запоминай! Повторять будет некогда.
Беллатор нажал на камни в определенной последовательности, и открылся ход под стену. Пригнувшись, он вошел и кивком позвал за собой Роуэна. Тот опасливо последовал его примеру. Ему не нравилась тьма, в которую они ступили.
Беллатор опустил рычаг у входа, и проем медленно закрылся.
— Запомнил? Обратный путь такой же. Пригодится. Вдруг тебе когда-либо срочно потребуется проникнуть во дворец или выйти из него.
— Запомнил. Это несложно. Но как мы пойдем тут в полном мраке? Ты так хорошо знаешь дорогу? Или видишь в темноте, как Феррун?
— Здесь должен быть факел. — Осторожно проведя рукой по стене, Беллатор нащупал шандал и вынул из него факел. — У тебя есть огниво? Оно лежит где-то здесь, но не хочется шарить в темноте. Полно пауков и другой нечисти.
Роуэн вынул из-за пазухи огниво и быстро разжег огонь. При свете факела стал виден полузасыпанный ход.
— Вот здесь мы с Сильвером и Алонсо тащили тяжеленные сундуки Лори. Она без них не соглашалась уходить. Кстати, как она поживает?
— Не знаю, — Роуэн пнул кучу камней, перегораживающих дорогу. Те угрожающе зашуршали, и он отступил в сторону. — Лори недавно уехала из монастыря. Фелиция наверняка знает, куда. Спрашивать нужно у нее. Думаю, она опять дала Лори какое-то поручение. Есть вещи, которые может сделать только женщина.
— Умная женщина, — уточнил Беллатор.
— Конечно, — не стал с ним спорить Роуэн. И с уважением добавил: — И отважная. — Что, по его мнению, в женщинах было еще большей редкостью, чем ум.
Они пробрались по темному длинному ходу во дворец. Выйдя из низкого лаза и выпрямившись во весь рост, Роуэн с облегчением признал:
— Как только Феррун любит такие гнусные местечки? Такое чувство, что тебя замуровали заживо. К тому же ход в любую минуту может осыпаться и похоронить всех, кто в нем находится.
Беллатор оглянулся и, чуть прищурившись, что-то прикинул.
— Да, его надо укрепить, но времени на это нет. Чужих к такой работе допускать не будешь, придется самому. Но ты не волнуйся, обратно пойдешь обычной дорогой.
Роуэну не хотелось показаться трусом, но он
— А что скажет стража, когда увидит меня? Я же во дворец не заходил.
— Ничего она не скажет. Прикроешь лицо плащом и выйдешь через мой личный вход. Мои стражники ко всему привычные. И болтать не будут.
Роуэн с легкой улыбкой поглядел на полузасыпанный ход.
— Уже легче. Шататься в одиночку по подземельям — это не для меня.
По воздуховодам они прошли к покоям Беллатора. Выйдя из книжного шкафа, владелец апартаментов с облегчением опустился в кресло.
— Ф-уу, что-то слишком уж мне достается в последнее время. Теперь я несколько дней буду жалкой развалиной. Противно. Хотя хорошо уже, что жив. Благодаря тебе.
Роуэн небрежно взмахнул рукой.
— Можешь не благодарить. Я просто не хотел, чтобы расстраивалась Фелиция.
Беллатор беззаботно рассмеялся, откинув голову.
— Понятно. Как удобно, что моя тетя притягивает сердца. Никогда не знаешь, когда может пригодится это ее замечательное свойство.
Роуэн недовольно нахмурился, и Беллатор поспешно извинился:
— Прости, дружище, но, как ты понимаешь, побывавшему на том свете многое прощается. К тому же самоконтроль ослаблен. Но можешь передать тетушке, что у меня все в порядке. И постарайся, — он стал серьезным, — не допустить никаких потрясений. Знаю, ты собираешься драться с графом. Помни, он злопамятен и коварен. Ты стоишь на его пути к цели, а он ничем не погнушается, чтобы убрать любое препятствие.
— Я это прекрасно знаю, Беллатор, — удивился его предупреждению Роуэн. — Зачем ты мне это говоришь?
— Просто беспокоюсь. Тебе пора. Монастырь без защиты.
Роуэн кивнул, но сказал прямо противоположное:
— Там стоят мои наемники. Они не пропустят никого подозрительного.
— Это ты правильно сказал — подозрительного. — Беллатор нетерпеливо побарабанил длинными пальцами по подлокотнику. — А безобидную на первый взгляд женщину? Амелия Паккат на свободе. И она наверняка мечтает отомстить Фелиции за годы заточения. А ты сам знаешь, на что способны мстительные Сордиды.
До этого спокойно сидевший в кресле напротив Беллатора Роуэн обеспокоенно вскочил, положив ладонь на рукоять висевшего на поясе меча.
— Черт! Об этом я не подумал. Я видел ее накануне в окне дома графа Контрарио. Интересно, что она там делает?
— В особняке Контрарио? Так близко? — Беллатор обессилено провел рукой по лбу. Что-то я выпустил ее из виду. Не до нее было. — И обеспокоенно попросил Роуэна: — Проверяй лично всех идущих к тете. Что-то мне неспокойно на душе. Может быть, это глупый мандраж после перенесенного, а, может быть, и нет. Но в этом деле лучше перестраховаться, как ты понимаешь. Леди Амелия Паккат на все способна. И не думаю, что она будет сообщать Контрарио о своих темных делишках. Тот не допустит, чтоб Фелиции был нанесен какой-либо вред, поэтому она все будет проделывать в одиночку.