Серебро ночи. Трилогия
Шрифт:
— Землекоп? — от этого известия Сильвер скривился, будто Беллатор признался ему в преступлении.
— Не делай такой зверский вид, братец. Это высокородным аристократам невместно заниматься низким ремеслом, а у нас с тобой таких ограничений нет. Нам можно все. У нас, к счастью, кровь не голубая.
Беллатор уверенно прошел по нескольким переходам, ведя за собой брата. На одной из площадок остановился, приложил палец к губам и показал на решетку, отделяющую их от чьих-то покоев. Сильвер заглянул в нее.
Это оказалась
— Мой сын, мой дорогой первенец Родолфо! Ты погиб! Я никогда тебя больше не увижу! А все эти мерзкие законные сыновья! Обречь на смерть собственного брата! Но я им отомщу! Им мало сидеть в темнице! Их надо казнить! Повесить на площади, как простолюдинов, коими они и являются! — Зинелла уже хрипела от ярости. — На самой высокой виселице, чтоб всем было видно, как вороны выклевывают их мерзкие глаза!
Сильвер отошел от решетки.
— Ты был прав. Она сходит с ума от бессильной ярости. Мечтает о нашей казни.
— Еще бы! Так все распланировать, высчитать, устроить, и вдруг нелепая сказочка становится былью! От этого и впрямь рехнуться можно! Но слышишь? Похоже, стенания закончились!
Из комнаты донесся неистовый вопль:
— Мерзавки! Что вы мне принесли? Это платье из грубого шелка мне не подходит! У него завышена спина, оно меня горбит! И с черным платьем можно носить только бриллианты! Но они изысканно смотрятся только на черном бархате! Поэтому уберите это дурацкое шелковое платье! Приготовьте бархатное и накидку из серебряной парчи!
— Быстро же она утешилась! Только что вопила о своем безмерном горе. — Сильвер с презрением сплюнул на пол. — Она хоть кого-то любит?
— Вряд ли. К ее детям я отношусь куда лучше, чем она. Она умеет лишь бояться.
— Кого бояться? Контрарио?
— Да. Представляешь, что за жизнь у нее была? После смерти отца ей пришлось жить в городском доме Контрарио. Насколько я знаю, ее никуда не выпускали.
— Но почему она так боится собственного брата? Что между ними такое происходило, что он для нее как удав для кролика?
— Я ничему не удивлюсь, Сильвер, — задумчиво проговорил Беллатор. — Это же Сордиты. Ты прекрасно знаешь, что для них и кровосмешение самая обычная вещь. Но нам до этого нет никакого дела. У нас с тобой проблемы куда серьезней. Нам нужно поговорить с отцом. Уверен, готовится последний штурм. Твои отступники и одурманенный наместник — пункты одного плана. Наверняка граф Контрарио решил, что ему пора воссесть на трон древних королей.
— Мы уже видели, что из этого получилось. Если только уничтожить сам трон, — со смешком заявил Сильвер. — Или подменить, что гораздо проще.
— Думаю, что трон защищен гораздо лучше, чем мы можем себе представить, — остановил веселость
— Нет, это не соответствует дворцовому этикету, — со смешком отверг это предложение Сильвер. — Фугит же дворянин, ему невместно. Может, в библиотеке? Хотя о нашем освобождении сразу всем станет известно.
— Мой дорогой, во дворце царит настоящий переполох. Родолфо исчез, если верить древним летописям и сказаниям, навсегда, Зинелла в истерике, отец закрылся у себя. Что делают придворные и стража в таких случаях?
— Я бы заставил их заниматься своими обязанностями независимо от положения дел во дворце.
— Увы, это не полевой стан, Сильвер, а придворные не воины, и о дисциплине знают мало. Но мы сейчас проверим, кто чем занимается. По дороге к отцовским апартаментам можно узнать многое.
Они отправились дальше. Прямые ходы сменялись резкими поворотами. Порой Сильверу казалось, что они идут там, где только что прошли, порой, что они повернули не там и теперь возвращаются. Но Беллатор невозмутимо уверял брата, что идут они верно.
По дороге они заглядывали в решетки разных помещений, и везде видели одно и то же: никто не занимался своими делами. Придворные, собравшись группами, обсуждали одно: глупость Зинеллы и бездушие законных сыновей. Но пропавшего Родолфо не жалел никто. Все считали его дурно воспитанным нахальным и глупым мальчишкой.
Их общее мнение выразил один из старейших придворных, сэр Паккат, дед сэра Фугита:
— Исчезновение Родолфо можно только приветствовать. Неизвестно, что бы он вытворил, если бы вырос. Наверняка попытался бы убить Беллатора и Сильвера и самому занять место наследника. Если уж он посмел покуситься на королевский престол, не имея на то никаких прав, то что ему какие-то сводные братья?
В конце одного из бесконечных коридоров оказалось очередное слуховое оконце. Братья остановились возле него и услышали глуховатый голос отца. Сильвер, как более высокий, попытался выглянуть и выяснить, с кем говорит наместник, но не увидел. Отца из оконца тоже не было видно, похоже, он сидел в кресле у окна.
Но голос отца слышался ясно:
— Думаю, ты прав. Мне нужно уехать из дворца. Здесь слишком много теней и воспоминаний. Трудно объективно оценивать происходящее.
— А как быть с вашими старшими сыновьями? — голос был незнаком.
Сильвер вопросительно посмотрел на брата, в ответ тот пожал плечами. Он тоже не знал говорившего.
— Думаю, им удобнее там, где они находятся. Я ничего менять не буду.
Послышались неторопливые шаги, хлопнула дверь, и все стихло.
— Что ж, отец развязал нам руки своим отъездом, — удовлетворенно признал Беллатор. — Теперь мы многое можем сделать.