Серебром и солнцем

Якимова Ирина Валерьевна

Глаза Дэви затуманились: мысленно он обратился к своей ведомой, бывшей охотнице:

– Лира Диос, ты должна, должна, должна доставить мне избранную! '' -

Он вложил в приказ всю страсть к власти и весь глубоко спрятанный страх перемен в мире, и девушка вскрикнула, обхватив загудевшую от боли голову. Сутки, прошедшие с момента обмена кровью, строптивая охотница пыталась освободиться от сети его воли, но лишь крепче запутывалась в ней. Он узнавал ее ярость, ненависть, стремление к свободе, чтобы развернуть против нее самой, и каждую молнию ее злости возвращал в десятикратном размере. И к новому вечеру Лира от ярости перешла к смирению, показному, конечно, но за ним явственно чувствовалась усталось и тоска: ведомая

понимала, у нее недостаточно силы, чтобыв справиться с ведущим.

''Господин... Я отдам вам все, все... Только позвольте уничтожить дар'', - послала она сейчас робкую просьбу, и Дэви засмеялся картинно, зло:

– Дар дожен стать моим, Лира Диос! -

Он переигрывал намеренно: на попытку уничтожения дара Диос все-таки должна была решиться, а он остановит ее в нужный момент. Это и напугает Макту: Старейший поймет, что Дэви способен это сделать, и отвратит избранную от подруги - голоса Бездны. Поэтому он давил и давил Лиру своей властностью, чтоб она в конце концов побежала, не разбирая дороги, не понимая, что так и не избавилась от крючка его воли в голове...

– Господин, - эхом отдалось обращние одного из столичных кукловодов. Дэви оставил Лиру и вернулся к делам Доны.

– Господин, мои куклы искали Макту, как вы сказали. Они заметили его далеко на север отсюда. Старейший торопится в Карду!

''В Карду?! - изумился... и испугался Дэви: не за избранной ли Первый торопится туда?! Нет, не может быть, о Лите Фабер неизвестно никому, кроме него и Диос. Его память Первый не мог бы прочитать, как открытую книгу, в памяти голоса Бездны также не было никаких провалов, указывающих на воздействие Старейшего... И все же Дэви встревожился. Макта наверняка летел на Пустошь - в свое старое логово, и уж точно ему не могло быть известно имя избранной, но то, как легко весь план мог пойти прахом, ужасало. До этого момента новая кампания представлялась Дэви стройный изящным и точным в мельчайших деталях сооружением, как всегда. А сечас он понял, что это здание стоит на хрупком мосту над пропастью.

''Вы отреклись от Бездны, господин, Она больше не благоволит вам, вы больше не можете опереться на Нее,'' - зазвенел голосок Лиры Диос... в реальности или в его воспоминаниях, и Дэви хлестнул ведомую бичом боли, уже не заботясь, какой ущерб ей этим нанесет. Но колокольчик голоса звенел по-прежнему: тонко и нудно... Тревожно.

Отрешившись от всех земных дел, он попытался обратиться к Бездне. Госпожа молчала. Она давно не подсказывала, верен ли выбранный им путь. В Призрачном парке Дэви обманулся: тогда Бездна не помогала ему. ...А помогала ли Она ему прежде? Или ему просто сопутствовала удача?..

Что же делать? Бросить все в Доне и спешить в Карду, проследить, зачем туда отправиться Макта? Но даже если Первый спешит за избранной, достанет ли у владыки сил отнять ее у Старейшего? Увы, ответ один: нет. И где гарантии того, что брошенный им в шаге от общей цели Крас, а с ним и все Арденсы, не переметнутся к охотникам?

– Господин! У парка Академии остановились экипажи Краса. Зачарованная толпа вышла на Рябиновую улицу, - встрепенулась в реальности кукла Сесилии Калькар. Что ж, выбор сделан, и с чьей помощью он сделан, уже неважно. Осталась одна короткая дорога к цели. Дэви скрестил руки на груди, скрывая их дрожание: свои сомнение и страх, громко сказал свите:

– Академия будет наша, друзья! Немного терпения: осталось дождаться сигнала Краса...

Они отдыхали там же: на диванчике в маленькой комнате Латэ. Головой Мира удобно устроилась на плече Карла, его ладонь покоилась в изгибе ее талии - идеальная гармония. Глаза Карла были закрыты, кажется, он дремал, а Мира порой быстро посматривала на профиль охотника, по-новому узнавая его с этой точки, привыкая к нему. "Это будто часть некоего ритуала, когда я смотрю на него спящего... связывающего двоих

ритуала. И это больше, чем свадебный обряд,'' - думала она, и тут же, испугавшись, переводила взгляд на тухнущие в камине угли. В центре очага они ещё немного полыхали красным. Мира знала: как только они погаснут, начнётся новый отсчёт времени. Холод разольётся по комнатке, и им придётся подняться и разжечь огонь или найти, чем укрыться. И ей придётся посмотреть в глаза охотнику… А она боялась встретиться с Карлом взглядом. Она боялась его первых слов. Как вести себя в новом мире, изменившемся за последний час больше, чем за всю её вечность? Она боялась, что не справится, не удержит, какой-нибудь глупой неуместной фразой расплещет огромное чувство, так внезапно дарованное ей.

Она напрасно боялась и умоляла огонёк в камине не гаснуть. Карл открыл ничуть не сонные глаза, совершенно буднично потянулся за своими часами, отстегнувшимися от сюртука и теперь валявшимися у дивана. Щелчок крышки.

– Сколько времени? – также буднично спросила Мира. Получилось хрипло, незнакомо. – Я думала, ты спишь.

– Скоро четыре.

– К тебе должны прийти?

– Да, группа от Верго, - равнодушно сказал Карл. Мира с опаской заглянула в его глаза, но они радостно блестели.
– Ты заметила?

– Что?

– Ты дышишь как человек. И – смотри! – охотник взял её за руку, поцеловал запястье.

– У тебя пульс бьётся, как у смертной, - прошептал он и сжал в объятьях, так что Мира приглушённо пискнула. – И кожа тёплая, розовая... Исцелилась моя мышка!

– Это ненадолго.

– Я думаю, сейчас тебя нужно искупать в Источнике, - воодушевлённо продолжил Карл, – и ты исцелишься окончательно…

Мира чуть напряглась: этого поворота разговора она пока не хотела.

– Задание!
– нашлась она, и рука Карла, ласково ведущая по ее бедру, замерла. Он несколько мгновений смотрел на нее, будто не понимая, а потом выражение его лица изменилось с безмятежного на досадливое и какое-то тревожное. Мира пожалела, что напомнила о задании.

– Ах, да, - сокрушённо пробормотал Карл, и она почувствовала, что руки, обнимающие ее, словно бы ослабли. Будто какая-то тонкая невидимая связь между двоими разорвалась. - Задание!
– он вздохнул.
– Как же я не хочу тебя отпускать! На Балу Карды будет избранная. Это супруга молодого Фабера, Лита. Ты должна привести её к нам.

– Где-то я слышала это имя...
– пробормотала Мира.
– Ах, да! Прэсто! Она живет там. Мы проверяли ее кровь. Она низшая вампирша.

– Низшая вампирша - ее подруга, Лира Диос. А Лита - избранная. Едва я понял это, вызвал тебя сюда, – Карл вновь глянул на часы и теперь помрачнел. – Пора одеваться, мышка.

В душе ругая себя, Мира отодвинулась. Это оказалось неожиданно больно - переместиться из тепла в холод. Она обняла себя за плечи, чтобы хоть как-то сохранить кусочек прежнего жара. Карл поднялся первым, но почему-то медлил.

– Ты не отвернёшься? – наконец спросил он, и Мира расхохоталась, обрадованная его смешной теперь стыдливостью: эта фраза восстановила разорвавшуюся нить:

– Ни за что!

– Дикарка, - проворчал Карл и всё-таки начал одеваться.

– Кардинских охотников возьми себе в помощь. Бал очень удачно проходит в поместье Реддо. Солен Реддо, молодая хозяйка Бала - охотница. Должна быть еще Селеста Ларгус - они обе отлично показали себя в охоте на Либитину. Возможно, будет еще кто-то из молодежи... – быстро заговорил он. – У меня было время сообщить им о наших планах насчет избранной, но я не стал. Пусть у них не будет времени на сомнения после твоего сообщения. Не ждите ни часу, посвятите избранную в охотники в церкви Микаэля и... - он вдруг замолчал, и это молчание, как и его резко ставший деловым тон, напугали Миру. Она поняла: за ними охотник скрывает тревогу. Она поднялась, подошла к нему со спины, прижалась, обняв за плечи.