Сергеев Виктор. Луна за облаком

Неизвестно

— Но дело не в полтиннике, товарищи,— продолжал Трубин.— Всем известно, что пока не найдены дешевые способы подогрева ар­матуры и бетонного основания. Это особенно сложно при сооружении железобетонных фундаментов в сейсмических районах на сплошных железобетонных ростверках. При подогреве схватившегося бетонного основания мы либо пересушиваем бетон, либо не создаем условий для ведения последующих работ. — Он передохнул, оглядел собрав­шихся. Все вроде бы внимательно слушали. — Подогрев, товарищи, удорожает стоимость бетонирования до четырех рублей на кубометр бетона. Какой технологии производства работ придерживаемся мы сейчас? Бетон доставляется на автомашинах с подогреваемым кузо­вом из цеха бетона. Здесь начальник цеха товарищ Елизова . Она

знает... При сорокаградусных морозах работы прекращаем. Уклады­ваем за час до семи кубометров бетона. Тщательно вибрируем, ведем электроподогрев токами пониженного напряжения пятеро суток, а то и больше. Опыты показали, что поверхность стыкуемого бетона прогревается вполне достаточно, чтобы обеспечить прочное сцепле­ние бетонов. Что при этом происходит, на мой взгляд? Видимо, от теплой поверхности к холодной интенсивно передается влага. Я так думаю... А вместе с влагой... не исключена такая возможность... про­исходит перенос мельчайших частиц цемента в слой старого бетона плиты ростверка.

Вот все, на что я хотел обратить внимание членов комиссии.

Председатель комиссии инженер Госстроя, сухощавый, в пенсне, спросил:

— Есть ли необходимость зачитывать акты по результатам опы­тов, проведенных трестом? Я думаю, что нет.

— Почему же?—возразил Трубин. Он сразу почему-то почувст­вовал, что в нежелании зачитывать акты скрывается неверие в но­вый способ бетонирования.

— Мы в«э читали эти акты,— ответил председатель. Он снял пенсне и, близоруко прищуриваясь, разглядывал лежавшие перед ним бумаги.— Как, товарищи, будем оглашать?

— Нет смысла,— сказал главный инженер мостопоезда.— У нас и так времени в обрез. Да и никакие акты не убедят меня сейчас в том. что бетонированию без подогрева должно быть отдано предпоч­тение. Об этом я подробно скажу позже.

От опытного бетонирования члены комиссии отказались в один голос. Председатель пояснил Шайдарону и Трубину:

— Мы охотно верим в точность и достоверность всех ваших экспериментальных изысканий. Посудите сами, нужно ли повторять­ся? Одним экспериментом больше, одним — меньше... Дело не в этом.

— А в чем же дело?—спросил Шайдарон.

— Заказчик решительно настаивает вести бетонирование по су­ществующей технологии. Ничего другого он знать не хочет.

— Именно так,—поддержал председателя директор комбината.— Нам в этих цехах работать, нам давать продукцию и мы вправе тре­бовать от строителей, чтобы они соблюдали технологию.

— Вы же отказываетесь от собственной выгоды!—не удержался Трубин.— Бетонирование в главном корпусе обходится вам в не­сколько раз дешевле. Неужели это для вас не играет никакой роли?

Директор скептически улыбнулся:

— У меня есть смета, молодой человек. И я придерживаюсь ее. Пожалуйста, не агитируйте меня, ибо я в бетонировании ничего не смыслю. Для меня «сия тайна велика есть». Я хочу одного. Не назы­вайте меня консерватором. Да, да. Всякий опытный эксперимент, прежде чем попасть в серийное производство, должен пройти всесто­роннюю проверку. А вот у вас, молодой человек, этой всесторонней проверки как раз и не было.

Председатель слегка кивал головой, пока выступал директор.

— Давайте, товарищи, выскажемся по существу,—предложил он.

Слово взял главный инженер мостопоезда:

— Я охотно верю в точность и достоверность опытов, проведен­ных трестом. Вполне можно полагать, что сила сцепления бетонов достаточно велика. Но, товарищи, нельзя не обратить внимания на то обстоятельство, что все это могло быть чистой случайностью.

— Позвольте! Как это можно?..

— Молодой человек!— председатель укоризненно качал головой, поглядывая на Трубина.

— На первый взгляд, выражение «чистая случайность» может показаться неубедительным,— продолжал главный инженер. — Но представьте себе, что в бетоне или плите существуют какие-то неиз­вестные компоненты. Эти компоненты, никем не открытые и не конт­ролируемые, сегодня действуют благотворно на свертывание

бетона, а завтра их действие прекратится — ив фундаментах возникнет ле­дяная корка. Надо тщательно изучить цемент... какие поступали сор­та, откуда поступали. Изучить явление миграции, возможен ли пере­нос мельчайших частиц цемента к холодной поверхности. Как выде­ляется холод из металлических элементов, каким образом переме­щается холодный бетон, уступая место теплому внутри конструк­ции. Мало ли что, все бывает в жизни. В принципе я не против ва­ших новшеств и сам бы с превеликим удовольствием внедрил их у себя в мостопоезде. Но, товарищи, нужно семь раз отмерить, один раз отрезать. И я понимаю положение директора, когда с него тре­буют деньги за эксперимент, который недостаточно проверен.

Представитель Научно-исследовательского института подробно остановился на «отсутствии теоретических обоснований в экспери­менте Трубина».

— Что же получается, товарищи?— спрашивал он. — Всегда считалось, что при соединении горячего бетона с поверхностью пли­ты ростверка, на которой минусовая температура, образуется ледя­ная прослойка. Почему именно ледяная? А потому, что в общем про­цессе холод побеждает тепло. Бетон, разумеется, должен застыть. Но теперь позвольте вас спросить, почему же в разбираемой нами кон­кретной ситуации ледяная прослойка не возникла? Я не берусь тео­ретически обосновать, как это произошло. По никакие серебряные полтинники, уважаемый товарищ, не могут... — В кабинете прокатил­ся смешок. — Да, да. Я считаю, что процесс проверки еще не завер­шен. Нам нужна обоснованная теоретическая база. Одно дело —не греть грунт, а другое дело — плиту. Внедрять в строительство пред­лагаемый метод бетонирования рано, товарищи. Возможно, наш мо­лодой коллега стоит на грани открытия, но пока... Пока он сам еще идет ощупью.

От завода железобетонных изделий на совещании выступила Даша Елизова. Голос ее звучал глухо, но спокойно. Она подчеркнула, что «бетон требует к себе самого внимательного отношения, что опы­ты товарищу Трубину следует продолжить, что он находится на пер­спективном и интересном пути, но до производственного внедрения еще далеко».

— Мы не знаем, что произойдет летом,— заявила она. —Летом фундаменты могут не выдержать.

— Почему?— спросил Шайдарон.

— Если бы можно было ответить на все «почему»,— развела руками Елизова.— Изменяется температурный режим, характер ат­мосферных осадков, да мало ли что... Вот подойдет лето и проверьте. Я первой буду приветствовать вас, если прочность бетона сохранится.

Шайдарон и Каширихин попросили членов комиссии подождать с неделю.

— Что это вам даст?— спросил председатель. — Не думаете ли уж вы, что члены комиссии изменят свое отношение к бетонирова­нию?

— Нет, не думаем. Этот срок нам потребуется для выяснения кое-каких деталей,— ответил управляющий.

Члены комиссии не возражали подождать неделю. Директор комбината заявил, что это будет «последняя неделя» и, если строите­ли не внемлят здравому смыслу, он напишет в обком.

Глава девятнадцатая

Нежданно-негаданно Бабий при­гласил Трубина на свои именины. Трубин хотел, было, отказаться.

До именин ли ему... Но Бабий не отставал: «Не обижай, Григорий Алексеич! Ни разу же не был у меня».

Софья, обычно не охочая до гостей, согласилась пойти к Бабию.

Григорий удивился. Уж не надумал ли Бабий свести его с Софь­ей? Да и та странно вела себя. Согласилась пойти...

На именины пришли бригадиры Цыбен Чимигдоржиев и Аким Твердохлебов, Колька Вылков, Рая, Мих. Остальных Григорий не знал. Напротив его сидел со скучающим виноватым лицом бригадир плотников Твердохлебов. «Чего он скучает?— подумал Трубин. —II почему у него виноватое лицо?» Рядом с Твердохлебовым сидела красивая женщина. Она была красива правильностью, соразмернос­тью форм и линий лица, рук, ног. Она глядела на всех строго, держа­лась недоступно и похожа была на афинскую богиню.