Сессия в условиях Талига
Шрифт:
Ууу… Как все сложно. Я ничего не понял, кроме того, что как родственник, он для Окделлов – седьмая вода на киселе. Если не десятая.
– Ричард Окделл, мы обязываем вас как главу Дома взять господина Фанч-Джаррика под свое особое покровительство, а теперь просим всех, кроме герцога Окделла и герцога Эпинэ, нас оставить, – судя по тону, Величество был счастлив тому, что болтовня завершится. – Завтра нас ждет тяжелый день, мы должны явиться в Гальтарский дворец со свежей головой и открытым сердцем. Барон Кракл, Фанч-Джаррик, подождите в приемной. Возможно, вы нам понадобитесь еще сегодня.
====== Глава 68. Как безнадежно судилище – 1 ======
После Совета и разговора с Альдо, что последовал
Вторым важным обстоятельством, не имеющим никакого отношения к суду, являлось то, что Мэллит объявили баронессой Сакаци и дальней родственницей Альдо, а потом призвали ко двору. Это меня совсем не порадовало – таким образом Величеству удобнее меня шантажировать. Тварь белобрысая. Успев увидеть любимую девушку, одетую в зеленый шелк и золотистые топазы, я почувствовал, как сердце словно сжала когтистая лапа. На фоне смеющихся и беззаботно воркующих фрейлин она смотрелась серьезной и беззащитной. Если бы не Альдо, угрожавший мне смертями невинных в случае, если ослушаюсь…
Теперь я понял, что Айрис действительно в опасности, но она даже не подозревала об этом. Просто возилась с крохотными серыми крысятами и баловала Энн, а я не хотел ее пугать. Катарина… А Катарина у нас беременна. Вряд ли Величество опустится до войны с беременными женщинами, так что за нее можно быть спокойным. Но чем чаще Величество обнимал Мэллит за плечо, вроде как по-дружески, тем сильнее было мое желание дать ему в морду. Это же хотелось сделать и с Приддом, который на общем торжественном ужине цедил какую-то книжную ерунду сквозь зубы.
– Сударыня, с вашего разрешения я верну Повелителю Скал его любезность. Заняв особняк, в котором он сейчас властвует, он уподобился настоящему вепрю, – изрек Валентин с умнейшим видом после того, как я ненавязчиво напомнил ему про его гербового зверя.
Как это не грустно, но по наглой спрутьей морде теперь соусником не приложишь, да и к тому же он на моей стороне. И он дал понять, что вытащит Рокэ из этой ловушки, даже если мне придется проголосовать за смерть подсудимого. А судя по тому, как Альдо напомнил мне о нашем договоре, придется. И тогда все мои планы на возведение Рокэ Алвы на трон полетят к ызаргам... В любом случае, через некоторое время сидел в зале суда, на скамье Скал, нахохлившись, и понуро смотрел перед собой. Все эории расселись по своим местам, а на черной скамье, возле которой столпились гимнеты, должен сидеть Рокэ Алва.
– Встать! Всем встать!
– Слава Чести и Справедливости!
– Слава Великой Талигойе!
– Слава Дому Раканов!
– Слава Его Величеству Альдо Первому!
Этот торжественный грохот голосов и стук алебард у многих вызвал восторг и немое почитание Величества, у меня и Робера же – горькие улыбки. Друг на друга мы не смотрели – не имело смысла. Выпрямившись, я с равнодушием уставился на яркость одежды присутствующих. Они были разряжены по последнему писку гальтарской моды. Впрочем, что там оно в моде было, никто не знает, а что Альдо из головы выдумал, видно сейчас. Именно выдумал! Старые книги о тех временах пропали, ну где бы он мог прочитать о стиле одеваться в те времена?
– Наши возлюбленные подданные, – по этим словам можно было подумать, что вошедший Альдо начитался гайифской литературы, – господа послы, мы рады видеть вас здесь и сейчас. Вам выпало стать свидетелями торжества истины и справедливости.
А уж сам-то вырядился! Белая туника с золотым Зверем, золотая перевязь, и белые штаны. Ну спасибо, что хоть без кружавчиков! Поднялся к такому же белому с позолотой
– Четыреста лет Талигойя изнывала под властью узурпатора и его потомков. Мы сбросили отвратительное ярмо, но этого мало. Нужно очиститься от скверны, воздать по заслугам всем – мертвым и живым. Тем, кто не жалел жизни ради победы, и тем, кто обманом, предательствами, кровью пытался остановить неостановимое. Марагонский бастард, само присутствие которого оскорбляло талигойскую землю, выброшен из древнего храма, превращенного в могилу нечестивца и блудницы. Лицо Раканы больше не уродуют памятники захватчикам и предателям, но погибшие за нашу и вашу свободу не обретут покоя, пока не свершится правосудие живых над живыми. Потому мы, Альдо Первый Ракан, и созвали вас сюда, в Гальтарский дворец. Здесь по законам наших предков, освященным Святым Эрнани и Святым Домиником, свершится суд над человеком, которого проклинают все Золотые земли. Рокэ Алва родился в запятнанном предательством доме, но он сам избрал свой путь, приведший его на скамью обвинения. Кэналлийский Ворон ответит за все. Сегодня он взглянет в лицо сыновьям, братьям, отцам погибших по его вине, если, конечно, посмеет поднять на них глаза. Мы понимаем, что нам предстоит тяжелое испытание. Непросто прикасаться к еще не зажившим ранам, непросто окунаться в море грязи и крови, но мы делаем это во имя справедливости. Мы не желаем мести, мы желаем возмездия, но нам четырежды больно, что герцог Алва принадлежит к древнейшему роду, восходящему корнями к великому Лорио Борраске.
Герцог Алва – глава Дома Ветра, и с ним обойдутся сообразно его происхождению. Более того, положение подсудимого лучше положения эориев, покушавшихся на Эрнани Святого и Золотую Империю: он получил защитника, он имеет право молчать, и он имеет право оправдываться; он имеет право признать свою вину и право отрицать ее. Вы услышите все: слово обвинения и слово защиты, но по законам величайшей из существовавших в Золотых землях империи, законной преемницей коей является Талигойя, лишь Великие Дома могут признать Повелителя Ветра виновным. По этой же причине их главы не должны выступать свидетелями на суде. Так вышло, что по вине обвиняемого четверо Высоких Судей потеряли близких, но Честь превыше мести. Герцог Окделл, герцог Придд, герцог Эпинэ и граф Карлион поклялись Честью руководствоваться одной лишь справедливостью, и мы приняли их клятву. Так и будет! Пусть Высокий Суд делает свое дело.
Вошедший в зал суда Рокэ молча смотрел перед собой и выглядел, надо признаться, не очень хорошо. Бледное, чуть вытянувшееся лицо, впалые щеки, плюс он скован по рукам и ногам легкими цепями. Я сразу вспомнил загадочное молчание Робера и Морена, когда я спрашивал их про состояние пленника. Надеюсь, моего бывшего эра там не пытали.
– Герцог Алва, – задал вопрос Кракл, – вы осознаете, где находитесь и что вас ждет?
– Здравствуйте, барон, – отозвался Рокэ спокойно, рассматривая его, словно кривляющуюся обезьянку в зоопарке. – Вы не поведаете, что у вас на голове? Выглядит далеко не лучшим образом.
В рядах зашумели, засуетились, каданский посланник что-то посеял и долго искал пятой точкой кверху. Забавно наблюдать. Я даже проникся надеждой. Если Алва в состоянии шутки шутить, значит не все пропало!
– Так что же это, барон? – могло показаться, что Рокэ и впрямь беспокоит данный вопрос. – В Талиге стали модны мистерии? – полюбовавшись с минуту отпавшей челюстью Кракла, кэналлиец пошел к своей скамье.
– Алва, – Величество нахмурился, – вы забываетесь. Судьи, делайте свое дело!