Сессия в условиях Талига
Шрифт:
– Кто? – вмешался я.
– Названный Альдо Раканом, – вздохнула девушка невесело.
– Блистательный должен многое выслушать, а сын отца моего – рассказать.
– Достославный Енниоль, прошу меня простить, – вздохнул Эпинэ. – Просто я не ожидал увидеть вас здесь. Вы, наверное, устали. Отдохните, а потом поговорим.
– Юной Мэллит нужно лечь, – гоган шагнул к камину и протянул руки к огну. – Десять дней назад она почувствовала себя плохо, а на четвертую ночь, считая от сегодняшней, открылась рана, но разговор о важном не может быть отложен.
Мэллит?!
– Говорите, – бросил я, снова сжав вялую ладонь гоганни, – а я отведу Мэллит в спальню.
– Эжен, – поправил Робер меня. – Для всех она – юноша, даже для Дювье.
– Разрешишь понести тебя на руках? – торопливо спросил я у Мэллит, не желая, чтобы Робер опередил меня.
Посмотрев на нас взглядом, полным тихой печали, Робер опустил голову. Я же подхватил девушку на руки, невзирая на ее слабый протест. Не хотелось подвергать ее новым испытаниям, ведь Мэллит и так прошла довольно много. Она устала, слаба и испуганна. Дювье, все еще стоявший в коридоре, задумчиво на нас посмотрел, но я не стал ничего объяснять. Желая удержаться, гоганни положила ослабевшую руку мне на плечо.
– Дювье, – окликнул Робер южанина, – Эжен останется у нас. Не беспокой его и не разговаривай о нем.
– Не буду, монсеньор, – растерянно улыбнулся сержант, явно не особо понимая, Эжен перед ним или Мэллит. Ведь стоял и подслушивал под дверью, как пить дать. Да еще и я на руках вынес… А, ладно, пусть думает, что угодно. – Господин Эжен ужинать будут?
– Ты голоден? – тихо спросил я, глядя на ее бледное усталое лицо.
– Да, – ответом стал тихий шепот.
Чуть позже, уложив девушку на кровать в натопленной комнате, я велел пробегавшей мимо служанке поторопить Дювье. Этот прислужник Карваля, конечно, не собирается ничего делать по просьбе “северного ублюдка” в моем лице, но Мэллит нужна была помощь и помощь немедленная.
– Спасибо, – прошептала девушка через некоторое время, когда поела и собралась засыпать.
– Ты не станешь снимать одежду? – в горле снова запершило. – Я отвернусь.
– Нет, покачала головой Мэллит, – я не хочу снова становиться обнаруженной.
– Хорошо, – я сел рядом и накрыл ее уже теплую руку своей ладонью. – Засыпай.
====== Глава 66. Как здраво смыслить ======
Все хорошее когда-нибудь заканчивается – в этом я убедился, когда после пары дней, проведенных у Робера, пришлось вернуться домой. Любовь любовью, но Мэллит в безопасности, а обязанности цивильного коменданта никто не отменял. Так что Альдо собрался уламывать Катарину то ли на участие в стороне обвинения, то ли на отказ от мужа. Я не очень понял. Но Альдо качал головой и сомневался в правильности своего решения взять меня с собой. Вот правильно! Я бы, глядишь, еще поспал бы…
– Странная женщина, – сетовал Величество, – я мог бы ее освободить и осыпать драгоценностями, а она не хочет. Вернее, сама себе не позволяет. Решила, что
Ага. А тебе скоро свяжет и ноги. И по загривку даст как следует. Мне, правда, тоже, но это уже другой разговор.
– Госпожа Оллар счастлива видеть Его Величество, – сообщила полная дама в кремовом платье.
– Ваше Величество, герцог Окделл, – Катарина выплыла к нам, белая, как снег, осунувшаяся, и печальная. – Что-то случилось?
– О, ничего, уверяю вас, – взяв женщину под руку, Альдо подвел ее креслу и помог сесть.
– Благодарю. Прошу меня простить, я видела сегодня дурной сон… – пролепетала она, попытавшись улыбнуться.
– Это вы нас простите, – исключительно из вежливости произнес Альдо, поднося к губам ее пальчики. – Вам вернули все пропавшие драгоценности?
Может их поженить, а? А что – потрясная выйдет парочка: Гиацинтовая Гадюка и ТаРаканье Величество! Но нет, Величеству фельпчанку подавай…
– Да, Ваше Величество, почти все. Кроме алой ройи. Я хотела подарить ее будущей герцогине Эпинэ. Айри дорога мне. Я хочу сделать ей подарок, чтобы она… помнила о нашей дружбе…
– Окделлы не забывают друзей, – весело сказал Альдо. – Не правда ли, герцог?
– Разумеется, – буркнул я еле слышно, сделав в памяти заметку уберечь Айрис от этой дамочки.
– Я многим обязано вашей сестре, Ричард. Айри меня научила очень многому. Мне грустно, что вы в ссоре.
Ах да. Продолжаем ломать комедию, что я в ссоре не только с Приддом, но и с Айрис. Это трудно, зато необходимо. Молчать – вот, что мне оставалось. Ведь ройя до сих пор находилась у меня. Надо будет принести потом, объяснить, что да как. Но сейчас надо пробубнить, что я больше не сержусь на Айрис и что все обиды в прошлом. Это, собственно, я и сделал.
– Сударыня, – начал издалека Альдо, когда со светскими глупостями было покончено, – я прошу вас оказать нам одну услугу. Мы на нее очень рассчитываем.
Женщина посмотрела на нас чисто-голубыми и честными глазами, невинно хлопая ресницами.
– Мы решили судить открыто герцога Алва. На его совести множество ужасающих преступлений, свидетельницей многих из которых были вы. Мы просим вас встать на сторону обвинения.
– Нет, – она сжала платок.
– Поймите, – начал Величество втирать дичь, – это не оскорбит честь эории. Я знаю, что вы восхищаетесь Беатрисой Борраска, что обвинила своего мучителя. Ваши сила и мужество стали легендой. Справедливость требует правды. Ее же требует память Окделлов, Эпинэ и ваших братьев.
– Я не боюсь, – твердо сказала Катарина, встав. – И не стану говорить!
– Почему?! – негодующе возопил Альдо, вскочив. – Почему вы не хотите сделать то, что велят справедливость и честь? Неужели вы на самом деле любите кэналлийца?
Теперь они стояли лицом к лицу и смотрели прямо друг на друга. А ведь хороша парочка! Оставшись сидеть, я смотрел на них и лыбился во все тридцать два зуба. Может, опоить Альдо той же гадостью, что и он меня, да и внушить, что Катарина – красавица писаная, каких свет не видывал?