Сессия в условиях Талига
Шрифт:
– Какая честь для больного старика, – закряхтел он, пытаясь подняться.
– Сидите, сударь. Как вы себя чувствуете? – неловкая попытка Альдо проявить снисходительную заботу.
– Так же, как и неделю назад. Лекарь полагает, что я застудил верхнуюю часть легких и это весьма неприятно.
Я посмотрел на запертые окна и задернутые портьеры. Может, у него еще и глаза болят, если не хочет видеть дневного света? Потрескивал огонь в камине, плясали огоньки свеч на письменном столе, и от этого дышать было просто невозможно.
– Нам не хватает вашего общества, – без приглашения
– Разумеется, – от пристального взгляда старца мне стало не по себе. – Я впервые заметил этого достойного юношу, когда он приносил присягу оруженосца. Властитель Надора проделал большой и весьма примечательный путь.
Угу, примечательный. Случайно отравил эра, был выпихнут из страны, но пришел вместе с восстанием обратно, теперь сижу здесь и страдаю от собственного бессилия. Примечательнее некуда.
– Маркиз, мы не хотим утомлять вас и потому будем кратки. Получил ли Его Величество Фома наше письмо? Кроме того, мы готовы принять ваши верительные грамоты, что избавит вас от поездки к экстерриору, – вновь принялся Альдо за соловьиные трели.
– Я очень сожалею, но последнее письмо Его Величества, достигшее этого дома, подписано 14 днем Осенних Ветров. Я четырежды отправлял в Урготеллу курьеров, но у меня нет уверенности, что они достигали цели.
– Отправьте еще раз, а мы обеспечим вашему курьеру надлежащий эскорт.
– Но дорога через южные графства стала весьма опасной, – закашлявшись, маркиз прикрыл губы темным платком.
– Не переживайте, – Альдо вытер пот со лба. – Скоро это пройдет.
– Безопасные дороги облегчат жизнь моему преемнику, – вздохнул горестно старик.
– Мы уверены, что вы поправитесь. Ведь вы в Ракане тридцать лет?
– Тридцать девять лет! – минутка хвастовства. – Но ничто не вечно. Я дважды просил моего герцога об отставке. Первый раз мне было отказано, ответа на второе прошение я пока не получал.
– Кто же вас сменит? Граф Жанду?
– Нет. Граф Жанду знает, что ему предстоит уехать в Эйнрехт. В свободное от своих обязанностей время он учит язык и читает дриксенские хроники. Это весьма полезное занятие, куда более полезное, чем написание доносов.
– Но граф Жанду знает Талигойю лучше чем Дриксен. Разумнее оставить его здесь.
– Люди слабы. Если второй советник будет думать о том, как стать первым, а первый – пойдет ли ему посольская лента, об интересах государства можно забыть. Каждый промах старшего будет вредить короне, но приближать младшего к вожделенной должности. Стоит ли в таком случае исправлять ошибки? Трое из четырех решат, что не стоит, а у дипломатии свои правила. Тот, кто хорошо играет в тонто в Паоне, и в Липпе не проиграет. То же можно сказать и о политике. Не сомневаюсь, новый посол быстро поймет, что происходит в этом городе. Прошу меня простить, я должен выпить свой отвар.
Прошу меня простить, но я ни кошки не понял, ибо дышать нечем, а еще нужно что-то осознавать и думать. Ужас. У меня пересохло в горле, но не хотелось говорить об этом, дабы не позориться перед послами. Вздохнув, я смотрел, как старик пьет что-то густое и темное.
– Болезнь сродни любви, – хрипло выдохнул ургот, – завладевает человеком целиком и оканчивается либо выздоровлением, либо смертью.
– Мы от всей души желаем вам первого, однако наш визит преследует еще одну цель. Мы хотим передать Его Величеству Фоме наши предложения.
– Я весь внимание.
– Мы хотим видеть талигойской королевой одну из дочерей Его Величества Фомы, – изрек Альдо. – Мы осведомлены о том, что переговоры о возможном союзе двух стран велись и ранее. Мы полагаем уместным завершить их должным образом. Мы готовы назвать своей супругой любую из принцесс.
– Я был бы счастлив был посодействовать этому, – вздохнул посол, – но обстоятельства противятся. Ургот весьма богат, но не велик. Пока существовал Золотой Договор, а сила Талига уравновешивалась силой Гайифы и Дриксен, мы были спокойны, так как противоречия сильных хранят слабого. Один из сильных пал. Кто помешает оставшемуся проглотить все, до чего он дотянется? Только союз с теми, кто даст отпор Паоне. Малый или большой Южный союз… Объединение Ургота, Фельпа, южных талигойских графств, Улаппа и Ардоры неизбежно, а в Золотых землях привыкли скреплять политические союзы браком. У Его Величества Фомы две дочери, а граф Савиньяк не женат.
Ууу… Как тут все сложно. Но я продолжал ничего не понимать. Голова все так же шла кругом.
– Разумеется, я напишу моему герцогу о столь лестном предложении, но, когда дому грозит пожар, хозяин отдаст дочь водовозу, а не ювелиру. Урготу нужны армии Савиньяков и флот Альмейды, – утешил старик Величество. Попытался утешить. – Я знаю лишь один союз, который в глазах моего герцога и, подозреваю, моих принцесс предпочтительней союза с домом Савиньяк. Это союз с Кэналлоа и Багряными землями.
– Мы благодарим вас за откровенность, – отозвался Альдо, поднявшись с места.
Ура! Если бы не жара и духота, я с радостью запрыгал бы на одном месте, напевая что-нибудь веселое. Но и палиться нельзя. А вот Величество, судя по всему, остался очень недоволен. Еще бы! Какой-то Алва назван более достойным, чем он сам!
– Но это лишь предположение…
– Мы желаем вам скорейшего выздоровления. Когда вам понадобиться эскорт для сопровождения курьера?
– Я напишу сразу после ухода лекаря. Могу я написать моему герцогу о том, где сейчас находится герцог Алва?
– Разумеется. Дожидается своей участи в Багерлее, – ответил Альдо с довольной рожей.
– Я могу сослаться на источник полученных мною сведений? Просто… Я не сомневаюсь, что герцог Алва пробился к эшафоту и спас жизнь Фердинанду Оллару и заложникам. “Перевязь Люра” теперь известна всем Золотым землям.
– И к чему расспросы? – холодно спросил Величество.
– Герцог Алва знаменит отрицанием невозможного. Его не ждали в Ренквахе, его не ждали в Сагранне; на Октавианские праздники он неожиданно вернулся в столицу и столь же неожиданно оказался в Фельпе. Явление кэналлийца у эшафота поражает воображение. Естественно, молва не допускает и мысли о том, что Кэналлийский Ворон все еще в Багерлее.