Сессия в условиях Талига
Шрифт:
– Кракл! – заорал я, не жалея сил и голоса. – Где вас кошки носят?!
Через этот многоголосовой гул сложно докричаться до кого-то, легче сорвать голос. Почему-то я оказался выше тех, кто был рядом, видел небо и крыши. Голова кружилась, болела ушибленная рука. Значит не умираю – прекрасно. Но высокий горожанин с длинными волосами умер и теперь медленно колыхался вместе с живыми. Сине-багровое лицо… господи… Я готов был снова заорать, на этот раз от ужаса, но только зажмурился.
– Мама! Мамочка... Что с тобой? Мамочка! – закричал ребенок где-то рядом.
– Померла твоя мамка! Сдохла! И все мы сдохнем из-за
– Это они! Они!.. Они всех изведут!
– Именно, мы перемрем, а в наших домах прихвостни тараканьи зажируют!
А потом я услышал топот чьих-то сапог. Не знаю, глюк ли это или меня бежали спасать, однако этот звук ободрил меня. Нельзя было терять сознание – а потому до того, нескоро наступившего момента, когда меня кто-то схватил за плечи и потащил прочь, я храбро держался.
====== Глава 57. Как видеть смерть ======
Перед глазами долго стояли страшные искаженные лица с выпученными глазами и открытыми ртами. Сзади – крики и ругань, а впереди – тихая и безнадежная смерть. Я не знал, почему жив до сих пор, среди этой зеленой толпы мерзких тварей. Холод и духота. Отвратительно. Кто-то с силой сжимал мои плечи, утягивая прочь. Куда – в смерть или навстречу спасению?
Где, мать их, шляются Морен с Рокслеем? А Робер, Придд, Карваль и Борн? Хотя Удо был, но ушел. Через час должен сменить Мевена в приемной Альдо, а вечером наверное пойдет к куртизанке Марианне. Как-то монсеньор упоминал ее. А на галерее сидят, болтают, смотрят. Пьют грог еще. Но не может Джеймс просто смотреть и ничего не делать! Неужели все остаются в неведении? Смотрят и бездействуют?! Не верю! Может они видят какую-то иллюзию? Дурацкий праздник! А я… а что я могу сделать? Чувствую, еще немного и постигнет меня печальная участь Айнсмеллера. Правда не разорвут, а затопчут, но это не самое хорошее утешение.
Я хотел пить, но не мог даже поймать ртом несколько падающих снежинок ввиду их отсутствия. Небо радовало своим чистым нежно-голубым цветом… радовало бы, не уводи меня эта густая зеленая гадость в Закат. Даже подумать было страшно, что через минуту-другую я стану одним из мертвых уродов. Снова смерть… Сердце заколотилось сильнее, желание выжить усилилось и я отпихнул своего “проводника”, что утаскивал меня в смерть. Локтем в бок, а потом еще вдавил в толпу неживых собратьев. Он, такой же, как и они, не заорал, матерясь, а просто отвернулся и я больше не увидел позеленевшего мертвого лица.
Загрохотало что-то слева, раскололась губительная атмосфера. Потом еще удар, и еще – кто-то бьет в ворота, пытаясь их сломать или Создателю надоело смотреть на фокусы детей своих? Но нет, наверху потянулись клубы черного дыма, я почувствовал запах пороха. Вопли продолжались, кто-то плакал, кто-то проклинал неведомо кого.
– И приидет судия, и будут очи его исполнены света небесного! – громко сообщил некий горожанин в синем сукне, бессмысленно таращась на окружающий мир.
В следующий момент я и опомнился, охватившее меня вязкое оцепенение прошло, и я помчался прочь, расталкивая мертвецов, которые тут же валились под ноги. Впереди смерть перетекала в жизнь. Меня трясло, адреналин зашкаливал, а потому пришлось беспардонно распихивать людей, не разбираясь, живые они или мертвые. Вслед орали что-то нецензурное и малоприятное, но мне было все равно. Пережитый ужас гнал меня вперед и все так же сильно
– Герцог Окделл! Герцог Окделл, стойте! Это вы?
О, какие люди явились! Сам Никола Карваль соизволил прийти на этот пир во время чумы, когда уже куча народу передохла! Хотя, если я все правильно понял, именно он участвовал в открытии ворот, так что не все так безнадежно с этим человеком. Но мог и пораньше прийти в конце концов. Меня трясло и злость требовала выхода.
– Да, это я, – собственный голос напомнил мне жалкий и слабый хрип. – С добрым утром, генерал. Как спалось, кошмары не мучили?
– Что с генералом Рокслеем? – отмахнулся от моих издевательских вопросов Карваль.
– Не имею чести знать – пока меня чуть не раздавили тут, я меньше всего думал о его телесном и духовном состоянии.
– Герцог, это не смешно.
– Не смешно, – согласился я. – Особенно то, что вы задержались.
– Праздники – дело цивильного коменданта, – пожал плечами коротышка. – Жерве, – обернулся он к одному из солдат-южан, – передайте монсеньору, что Окделл цел.
– И невредим, – добавил я вдогонку уходившему. – Скажите, Карваль. А разве не ваше дело – обучать комендантов-новичков? Я в цивильники не просился.
– Но если вас таковым сделали, – набычился тот, – извольте держать все под контролем.
– Еще посоветуйте брать с вас пример, – внутри меня нарастала злость. – Ладно. Кто-нибудь, принесите мне чистый плащ.
Кем-нибудь оказался Робер, подошедший ко мне сзади. Стало стыдно, но свой, изорванный и пропитанный зеленой слизью, я бросил на камни Доры. Не жалко. Не хочу вспоминать о том, что недавно пережил – никогда. Поздоровавшись с Эпинэ и примерно объяснив, что и где случилось, я хотел было поехать наводить тут порядок, но Робер отправил меня во дворец с донесением королю.
Я огляделся, ища кого бы послать к Альдо вместо себя и под руку подвернулся Дэвид Рокслей. Глаза у бедолаги были широко раскрыты, руки дрожали и был он сам не свой. Причины не знаю, но находиться здесь ему смысла нет – все равно не принесет пользы. А вот Альдо пусть узнает, что тут творится, ему полезно будет.
– Джеймс… – горестно выдохнул вассал Скал имя своего брата и, ссутулившись, побрел к своему коню.
Джеймс?! А что с ним? Решив выяснить это позднее, я пошел вместе с Робером и Карвалем. Отчего-то ужас прошел быстро и я перестал бояться за свою психику, а вот зря. То, что творилось в Доре, это хуже, чем Вараста, чем Октавианская ночь, чем лес Мартины! Южане, “спруты” и мои цивильники растаскивали застывшую толпу. Серолицые страшные люди теперь разбредутся по городу, их не убить. Камни под ногами выли и жалобно стонали отчего-то. Наверное, пересытились пролившейся кровью… Люди пришли за подарками, чтобы умереть. Всех постигла разная смерть, но смерть одинаково страшная.
– Монсеньор, – Никола куда-то исчез, и вот вернулся, без шляпы и плаща, пожертвовал, видать кому-то, – Придд добрался до главной площади.
– Ну и как вам это сердце праздника, господа? – вздохнул Робер.
– Это еще не сердце, – загадочно отозвался Карваль. – И да. Мы почти очистили вторые дворы. Осыпи прекратились, яму огородили и живых вытащили. Теперь достают покойников. Скоро явятся землемеры.
– Девушек из Агиррэ не нашли?
– Нет, монсеньор, но мы ищем. Вы не беспокойтесь.