Сессия в условиях Талига

Канра Дана

Одновременно прозвучали пушечный залп и бой часов. Так вот незаметно и полдень настал. Спрыгнув на счастливые моему появлению камни, я отпустил поводья и пошел, стараясь двигаться в ногу с гимнетами. Возле ворот стояли церемонимейстер и четверо святых отцов из шарашки Левия.

– Все готова к встрече Государя? – спросил я, беспокоясь, что Валентин снова выкинет какую-нибудь шуточку, а мне расплачиваться. И не только мне. Кого этот спрутеныш вообще жалеет?

– Повелитель Скал может быть спокоен. Кто из близких рядом с Государем?

– Ее Высочество вдовствующая

принцесса. Ее коня ведет Йоган-Йозев Мевен, подвластный Волнам.

– Повелители следуют за своим Государем?

– Да. Повелитель Молний и Повелитель Волн.

– Ноха ждет Государя, – Арчибальд Берхайм выказывал сдержанную радость, – да здравствует идущий впереди! Да здравствует благой вестник! Да здравствует Повелитель Скал!

– Я доложу Государю, что Ноха ждет, – вот, вроде соблюдаю традиции.

– Его Высокопреосвященство Левий, – объявил епископ, – готов возложить венец на чело Его Высочества. Пусть Альдо Ракан войдет в храм и преклонит колени пред Создателем Всего Сущего. Он выйдет из обители владыкой земным.

– Я возвращаюсь к моему Государю с благой вестью, – сказал я, надеясь свалить подальше от безумия. Хотя куда от этого денешься.

– Иди, сын мой. Кланниме!

Ну хоть не “мальчик мой”, хотя тоже звучит двусмысленно. А, ладно! Пусть треплют, что хотят, мне же главное – не забыть о своей цели. Коротко вздохнув, я сглотнул. Закружилась голова.

– Герцог Окделл, вам дурно?

– Нет, граф.

Потемнело в глазах и я увидел в древней арке нахмуренного Святого Алана – он мелькнул, как мираж, и исчез. Наверное гневается там у себя, в Рассвете. Оперевшись на чью-то протянутую руку, я судорожно вздохнул. По глазам больно резануло чем-то золотым, застыли на месте, не шевелясь, Придд и Робер, а вокруг торжественно звенели колокола.

====== Глава 55. Как обрести новую должность ======

Альдо не особо радовался тому факту, что кардинал Левий заявил, будто бы не может присутствовать на светской церемонии, потому что является духовным лицом. Ну и ладно, меньше народу – больше кислороду. А то вон сколько народу прется. И, едва я успел об этом подумать, мимо с громким карканьем пронесся мимо нас огромный ворон. Тот самый! Я вздрогнул от неожиданности, но с места не сдвинулся.

– Этот ворон поселился в аббатстве после Октавианской ночи, – сообщила всезнаяющая спрутятина. – Я слышал об этом.

– Ну и пусть живет, – пожал плечами Величество. – Голубей иногда нужно пугать.

– Символ ордена Славы – лев, а львов пугать не стоит, – вмешалась принцесса Матильда.

– Ваше Величество, – Уолтер Айнсмеллер приперся, видимо, надеясь расшевелить Альдо, – явились представители городских сословий.

– Хорошо, зовите.

Растерянные горожане в виде множества мужчин и четырех юных девушек остановились у лестницы.

– Мы рады вас видеть, – Альдо тепло улыбнулся пожилому негоцианту, – но ваши приветствия мы выслушаем позже. Сначала мы должны кое-что узнать. Айнсмеллер, вы послали за Карвалем?

– Он здесь.

О Господи, что опять? Ну не хочу я видеть рожу этого южанина – меня напрягает одно его присутствие!

Еще и генералом заделался – вообще жесть. Жаль, что моим мнением никто особо не интересуется. Альдо собрался разбираться с тем, что какая-то сумасшедшая старушка набросилась на Рокслея на улице. Она называла Дэвида и меня убийцами, а также и само Величество помянула недобрым словом. Произошло все это на улице Мимоз.

– Генерал, вам известно что произошло в тот день? – прямо спросил Альдо.

– Известно, – кисло ответил Никола. – То же, что и на некоторых других улицах. Люди господина Айнсмеллера в присущей им манере пресекли крамолу.

– Что вы имеете в виду? – свел брови Альдо.

– Сумасшедшая горожанка, прилюдно оскорбившая вассала Повелителя Скал и его самого, была заведена во двор одного из пустующих аббатств и повешена.

– Как такое могло случиться? – Альдо Ракан почти кричал. – Генерал Карваль, почему ваши люди не остановили расправу?

– Военный комендант не может вмешиваться в дела цивильных властей, – конечно, Робер полез выгораживать коротышку. – Никола Карваль неоднократно докладывал мне о том, что считает действия цивильного коменданта излишне жестокими. Я говорил об этом с Вашим Величеством.

– Тихо говорил, – шикнул Альдо, наступив Роберу на ногу. Ясненько, не со мной одним обращаются, как с холопом. – Мы не можем знать о событиях на каждой улице. Нет, про мятежи мы слышали, но не догадывались, что Уолтер Айнсмеллер так поступает с обезумевшими женщинами. Почему, кстати, она лишилась рассудка?

– Она называла графа Рокслея, герцога Окделла и Ваше Величество убийцами, – ответствовал Карваль. – Предполагаю, что причина помешательства – гибель кого-то из ее семьи.

– А вот солдаты герцога Окделла… – затянул свою песню Придд.

– А вот солдаты герцога Придда… – перебил я, не желая оставаться в долгу.

– Окделл и Придд, держите себя в руках, – покосился в нашу сторону новоявленный король. – Генерал Карваль, часто ли люди Айнсмеллера злоупотребляют данной им властью? Отвечайте.

– Мои патрули снимают повешенных каждую ночь. Готов поклясться, что восемь из двенадцати не являются ни мятежниками, ни укрывателями оных.

Ага. Моя хата с краю – ничего не знаю. Вешать любит не только Айнсмеллер, но и Карваль, однако после событий в Эпинэ он боялся возмездия и бездействовал. Просто смотрел на трупы горожан. Моя бы воля, я бы сделал что-нибудь, но слишком зашился с планом по спасению узников и с той работенкой, что подкидывал мне Альдо.

– Теперь мы понимаем, – король был краток и суров, – почему Его Высокопреосвященство отказался благословить Айнсмеллера. Казнь без суда есть убийство, казнь же без последнего утешения есть преступление пред Создателем. Виновным в подобном преступлении церковь не дает отпущения, если грех не искуплен четырьмя праведными. Но это вряд ли. Уолтер Айнсмеллер, что вы можете сказать в свое оправдание?

А он отказался? Правда? Что-то я проморгал…

– Ваше Величество, – забормотал вешатель, – а на улице Подвальной люди проклинали вас... И кричали здравицу Эпинэ.