Север и Юг. Великая сага. Компиляция. Книги 1-3
Шрифт:
Добавила раздражения и неприятная история с сыном, когда Изабель застала Лейбана со спущенными штанами в тот самый момент, когда он ублажал их чересчур сговорчивую горничную. Стэнли был вынужден пройтись березовыми розгами по спине сына, а делать это становилось все труднее в последнее время, ведь мальчики быстро взрослели, а потом уволить распутную девицу, что само по себе ничуть не огорчило его, а вот выплата ей лишних ста долларов огорчила, и даже очень.
В конце месяца, в один из унылых пасмурных дней, его вызвал к себе Стэнтон. Хотя министр всю ночь провел за письменным столом, что случалось нередко, выглядел он свежим и энергичным. Он сидел, укрытый от шеи до
– Гляньте пока на это, я скоро освобожусь, – сказал Стэнтон, бросая на стол что-то металлическое.
Стэнли взял предмет – им оказалась тускло-коричневая голова Свободы с заплетенными волосами, грубо вырубленная или выпиленная из центра большого медного цента, которые в последний раз чеканились в пятьдесят седьмом году. Курьер закончил свою работу, промокнул полотенцем лицо Стэнтона и снял с него простыню. Стэнли перевернул монету и обнаружил на обратной стороне маленькую припаянную булавку.
– Это носят противники правительства, – сказал министр, как только цирюльник вышел. – Причем открыто!
Последнее слово он громко выкрикнул, но Стэнли уже давно привык к таким всплескам эмоций. Свои убеждения этот человек выражал с неизменной страстью.
– Я слышал, что мирных демократов называют медноголовыми, сэр, но не знал, что из-за таких значков. Откуда они у вас?
– Полковник Бейкер принес. Говорит, их полным-полно. Стэнли, две самые главные мерзости этой войны – предательство и коррупция. С последним мы мало что можем сделать, но с первым должны бороться. Я хочу, чтобы вы чаще встречались с Бейкером. Убедите его повысить свою активность и наблюдайте за ним. Бейкер – человек невежественный и упрямый, но он может быть полезен. Я лично возлагаю на вас задачу повышения этой полезности.
– Да, сэр! – с энтузиазмом ответил Стэнли. – А есть ли кто-то конкретный, на кого вы хотели бы его напустить?
– Пока нет. Но я готовлю списки. А для самых отъявленных преступников – целые досье. – Стэнтон погладил бороду. – Повидайтесь с Бейкером как можно скорее. Поручите ему нанять еще людей, в неограниченном количестве. Мы собираемся предпринять массированное наступление на тех, кто пытается свергнуть это правительство… особенно на тех негодяев, кто призывает к трусливому миру. И вот еще что. Президент ничего не должен знать об этих усилиях. Как я вам уже говорил, контора Бейкера никогда не должна появиться в нашем списке организаций. Однако его работа жизненно важна, и мы будем его поддерживать деньгами, дадим столько, сколько ему нужно. – Стэнтон улыбнулся. – Наличными. Их нельзя отследить.
– Понимаю. Сегодня же встречусь с полковником Бейкером.
Уходил Стэнли уже слегка повеселевшим. Его вдохновляла порученная министром тайная операция против расплодившихся в последнее время на северо-востоке и северо-западе разного рода мирных обществ, а также против отдельных личностей, критиковавших правительство в своих речах и статьях.
С другой стороны, его совсем не радовала перспектива общения с грубым, загадочным и порой пугающим Лафайетом Бейкером, который каким-то образом снискал расположение Стэнтона перед сражением при Энтитеме. С тех пор министр стал считать его начальником военной полиции при своем ведомстве. Весьма специфическая организация Бейкера, которую Стэнли для себя называл сыскным бюро военного министерства, располагалась в небольшом кирпичном здании на Пенсильвания-авеню, ровно напротив отеля «Уиллард».
Он повертел
В феврале Джордж познакомился с человеком, который презирал методы и бестолковость правительства так же, как и он. Произошло это случайно.
Завод Хазардов наконец-то завершил отливку заказанных пятнадцатидюймовых гладкоствольных орудий Родмана для войск, стоящих на Раппаханноке. Кристофер Уотерспун проследил за их погрузкой на товарный поезд, который повез пушки в вашингтонский арсенал для приемочных испытаний, и сам поехал в том же поезде, в пассажирском вагоне.
Два долгих вечера они с Джорджем проговорили о делах на заводе. Потом Уотерспун руководил погрузкой огромных, похожих на бутыли пушек на баржи, которые должны были доставить их по Потомаку к пристани Аква-Крик. Джордж выкроил себе немного свободного времени и отправился туда же на военной канонерке, прибыв на пристань под мокрым снегопадом, типичным для этой ненастной зимы. Эта поездка была важна для него еще и потому, что так он хотя бы ненадолго мог сбежать от своей ненавистной работы, которую больше не мог выносить.
Вскоре потеплело, и снег сменился дождем. Стоя на причале, Джордж наблюдал за тем, как Уотерспун безжалостно гоняет команду, ответственную за перегрузку орудий, которая с помощью блоков и лебедок перетаскивала пушки с барж на специально сооруженные наклонные плоскости. На путях уже ждали особые усиленные вагоны-платформы, чтобы доставить орудия на фронт по железной дороге Ричмонд – Фредериксберг – Потомак.
Погрузка заняла почти весь день. Джордж оставался под дождем, пока работа не закончилась, и с нескрываемой гордостью встал рядом с одной из платформ, когда солдаты закрепляли цепями последнее орудие. Новенький сверкающий паровоз Мэйсона уже разводил пары. На кабине машиниста блестели золотые буквы названия «Ген. Хаупт», надпись на тендере гласила: «Военные железные дороги США».
Стоя в клубах пара, Джордж не сразу заметил остановившегося рядом мрачного усача в забрызганных грязью ботинках, саржевых брюках и поношенной тальме, который показался ему смутно знакомым.
Мужчина был больше чем на голову выше его ростом – время от времени даже само существование подобных типов ужасно раздражало Джорджа, поэтому – то ли от досады, то ли от гордости – он вдруг произнес, не оборачиваясь:
– Мои пушки.
– На моем поезде.
Джордж резко повернулся. Теперь он понял, кто перед ним.
– По моим рельсам, – сказал он задиристо.
– В самом деле? Значит, вы Хазард?
– Именно.
– Забавно. Я-то думал, если за этим именем и скрывается реальная личность, то наверняка какой-нибудь пухлый бухгалтер, который к такому месту и близко не подойдет. Рельсы вы делаете замечательные. Я их много уложил.
Прозвучал свисток паровоза, клапаны с шипением выпускали пар.
– Вы – генерал Хаупт? – прокричал Джордж сквозь шум.
– Нет, сэр. Никакой я не генерал. Когда в прошлом мае я принимал назначение, то поставил условие, что никогда не надену военный мундир. Осенью Стэнтон пытался дать мне звание бригадного генерала Добровольческой армии, но официально я на это не соглашался. Стоит только стать генералом – и будешь все время тратить на поклоны, расшаркивания и заполнение бумаг. Так что Хаупт – и все. – Он уставился на Джорджа, как прокурор на свидетеля. – Вы как вообще, пьющий или нет? У меня есть бутылка в том убогом здании, которое здесь считается станционной конторой.