Север и Юг. Великая сага. Компиляция. Книги 1-3
Шрифт:
– Если не скажешь, что служил в разведке у Хэмптона. Просто умолчи об этом. Говори, что состоял в нерегулярных войсках. Есть какие-нибудь документы, чтобы это опровергнуть?
– Наверное, нет. Говорят, почти все архивы сгорели в Ричмонде.
– Тогда тебе не о чем волноваться. Помилование потребует и другого имени, и услуг посредника. Это будет стоить долларов пятьсот или около того.
Чарльз в отчаянии выругался и снова сел; его осунувшееся лицо с одной стороны освещал неровный свет лампы, в которой почти не было масла.
– Деньги я дам, – продолжил Дункан. – И одного
– Когда я смогу встретиться с Грирсоном?
– Думаю, завтра… – Дункан откашлялся, а потом потянул носом, откровенно давая понять, что он имеет в виду. – После того, как отмоешься.
Вдали громыхал гром. Чарльз улыбнулся. Его улыбка напомнила Дункану гримасу оголенного черепа.
Временный штаб Десятого кавалерийского полка размещался на восточной стороне от парадного плаца, в одном из каркасных зданий, занятых военным округом Миссури. За письменным столом, ссутулясь, сидел капитан средних лет с таким настороженным лицом, словно защищал какое-то очень важное укрепление. Пышные драгунские усы, свисающие над его унылым ртом, были почти сплошь седыми.
– Айк, могу я увидеть его?
– Думаю, да, генерал Дункан. – Капитан постучал в дверь и шагнул во внутренний кабинет.
Кивнув в сторону закрывшейся двери, Дункан тихо сказал Чарльзу:
– Айк служил в регулярных частях двадцать лет. Крепкий орешек. В шестьдесят четвертом возле Мансфилда помог убрать с путей товарный поезд, который мешал армии Ната Бэнкса отступать, когда ее погнал Дик Тейлор. Был награжден. Через пару месяцев сражался вместе с Э. Дж. Смитом, когда старина Смитти разбил Форреста у Тупело. За этот бой получил повышение.
Капитан вернулся, оставив дверь открытой.
– Это мой зять, Чарльз, – сказал Дункан; они уже договорились, что изменят только фамилию. – Капитан Айзек Ньютон Барнс, полковой адъютант.
– Исполняющий обязанности адъютанта, – поправил его Барнс.
– Рад знакомству, сэр, – произнес Чарльз, когда Дункан вошел в кабинет, закрыв за собой дверь.
Адъютантам всегда следовало выказывать уважение, как правило, они обладали большей властью, чем старший командир.
Айк Барнс нахмурился, глядя на кипу приказов, папок и рапортов на своем столе. Стоя боком, он напоминал букву S – круглые плечи, впалая спина, заметный животик. Его правый глаз слегка косил.
– Ненавижу эту работу, – наконец сказал он, садясь за стол. – Я кавалерист, а не писарь. Вернусь в строй сразу же, как только полковник найдет какого-нибудь болвана, чтобы эти проклятые бумажки перебирать.
В приемную ворвался запыхавшийся сержант:
– Капитан! Там на пристани пароход пришел, на нем двое цветных. Ваших.
– Черт бы вас побрал, сержант, надо было заранее предупредить! Полковник не потерпит, чтобы ему подсовывали незнамо кого, как во время войны! Это вам не Десятый цветной, это
Чарльз невольно улыбнулся.
Дункан вышел через десять минут.
– Он заинтересовался. На этот раз скажи правду, а дальше видно будет. – Он хлопнул Чарльза по плечу. – Удачи!
Генерал направился к выходу, а Чарльз вошел во внутренний кабинет. Когда он переступал порог, в его голове вдруг возник образ человека, шагающего в пропасть, как говорил Дункан.
У полковника Бенджамина Ф. Грирсона была густая широкая борода и крупный нос, придававший ему пиратский вид, усиленный шрамом на лице. Пригласив Чарльза сесть, он положил на стол чистый лист бумаги, рядом с маленьким амбротипом в золоченой рамке. Чарльз предположил, что женщина на портрете – жена Грирсона.
– Буду откровенен, мистер Мэйн, ваше желание вступить в Десятый сопряжено со множеством трудностей. Прежде чем мы перейдем к ним, я хотел бы знать, почему вы здесь. Джек ведь говорил вам, что десятки опытных офицеров этой армии наотрез отказываются служить в «черных» полках?
– Говорил, сэр. Я здесь потому, что я солдат и ничего другого не умею. Южные шайенны пару месяцев назад убили моего партнера и его племянника…
– Да, Джек сказал. Сочувствую вам.
– Спасибо. Я хочу отплатить за то, что сделали шайенны…
– Только не в моем полку, сэр, – ответил Грирсон с оттенком досады. – Десятый будет не определять политику, а лишь проводить ее. Наша задача, изложенная генералом Шерманом, – поддерживать военное присутствие на Равнинах. Это лишь функция защиты. Мы должны охранять поселенцев, пути их продвижения, железные дороги. Мы не станем нападать, если не нападут на нас.
– Сэр, мне жаль, если я сказал…
– Выслушайте меня, сэр. Для того чтобы мы могли осуществлять свою миссию, мы прежде всего должны научить этих людей ходить строем, ездить верхом, стрелять и соблюдать воинскую дисциплину. Я говорю о неграмотных людях, мистер Мэйн, которые в своих городах работали привратниками, официантами, кучерами. О чернокожих, у которых никогда прежде не было шанса пробиться наверх, сделать хоть какую-то достойную карьеру. Я всерьез намерен превратить этих людей в отличных солдат, которыми мог бы гордиться любой командир. Я добьюсь этого теми же средствами, что помогали мне учить детей музыке в Иллинойсе. Строжайшая дисциплина и постоянная, неустанная тренировка. За это и будут отвечать мои офицеры. У них не останется времени на личные вендетты.
– Прошу прощения за свои слова, сэр. Я понял, о чем вы говорите.
– Вот и хорошо, – кивнул Грирсон. – В противном случае я зря потратил на вас время. – Задумчиво посмотрев на Чарльза, он добавил: – Нет, это нечестно. Я решил побеседовать с вами исключительно по собственному желанию, но продиктовано оно крайней необходимостью, о которой я уже упоминал. Я еще должен признаться, что с некоторой неохотой соглашаюсь взять на службу южанина.
Последние слова вызвали у Чарльза раздражение, но он промолчал.