Северная Аврора

Никитин Николай Николаевич

– Кипятильник тут у вас есть или нет?
– опросил он встретившегося ему на перроне путевого рабочего.

– Пойдем...
– ответил тот.
– Есть бачок, ежели деревня не выпила.

– Ну и станция, - проворчал Фролов, следуя за быстро шагавшим рабочим, - неужели воды нельзя запасти? Ведь она же не по карточкам!..

– Да, правильно, что говорить... безобразий не оберешься!..
– рабочий мотнул головой. Некоторое время они шли молча. Вдруг рабочий радостно сказал: - Ну, теперь, слава богу, товарищ Сталин приехал... Не слыхал разве?..
–

Уже приехал?

– А как же! От Ильича с полным мандатом!.. Взять хоть бы наш транспорт... Приезд товарища Сталина будто душу в нас вдохнул, ей-богу... А то ведь ни туды, ни сюды. Теперь пойдет дело! И Пермь скоро наша будет! Недолго похозяйствуют господа колчаки!

Они поравнялись с бачком, возле которого стояли люди с чайниками и кружками.

– Вот и бачок!
– сказал рабочий. Ну, прощевай пока. Комиссар какой, что ли?

– Комиссар, - улыбнулся Фролов.

– То-то, - сказал рабочий, кивнул и скрылся за дверью путевой будки.

Становясь в очередь за водой, Фролов почувствовал, что настроение его вдруг изменилось. Станция уже не казалась ему такой унылой. "Теперь пойдет дело", - вспомнил он слова рабочего и, посмотрев на часы, заторопил старика, стоявшего у крана с большим чайником в руках.

Напившись воды, Фролов расспросил, как ему пройти к главному вокзалу. Путь предстоял далекий.

Город был завален свежим, только что выпавшим снегом. Выглянуло солнце, и Фролов совсем повеселел. Выйдя на проспект, он увидел обоз, далеко растянувшийся по улице. Неожиданно из-за угла появились сани, покрытые меховой полостью. Молодой красноармеец, стоя, управлял лошадьми. Повернув к обочине, он протяжным криком предупредил возчиков, степенно шагавших вдоль обоза. Те кинулись к своим возам.

Сани быстро промелькнули мимо Фролова.

За облучком сидели двое. Один был в бекеше к в фуражке защитного цвета. Рядом с ним сидел широкоплечий человек в солдатской шинели и меховой шапке-bull;ушанке.

"Сталин!" - с радостью подумал Фролов.

Вагон Вологодского штаба находился на запасных путях. Когда комиссар Фролов вошел в купе Гриневой, там уже толпились военные и штатские люди.

Но Гринева тотчас заметила его.

– Успел!
– сказала она, крепко пожимая ему руку.
– Очень хорошо... Товарищ Сталин приехал...

– Как же! Знаю!

– Теперь все знают, - сказал похожий на мастерового, пожилой мужчина с лохматой шевелюрой.
– Достанется кое-кому из наших вятских! Эх, черти драповые!

Мужчина засмеялся, улыбнулась и Гринева.

– У тебя письменный доклад или "устный?
– обратилась она затем к Фролову:

– Устный, - смущенно ответил Фролов.
– А требуется письменный?

– На всякий случай подготовь - Вот что, Анна Николаевна...
– начал Фролов.
– Я хотел спросить... У товарища Сталина сейчас столько важных дел... Уместно ли...
– он вопросительно посмотрел на Гриневу.

Завязав коричневый башлык, Гринева обмотала его концы вокруг шеи.

– Опасаешься, что товарищу Сталину будет некогда...
– проговорила она, надевая

армейскую фуражку.
– Дел у него действительно столько, что я не знаю, как он успевает...

– До нас ли сейчас? Я хочу сказать: до Двинского ли участка?..

Гринева задумалась.

– Ну ладно... Там видно будет, - сказала она после паузы...
– Ты вот что... Располагайся пока тут, отдыхай. Вызовут тебя часам к трем, не раньше. Может, и к четырем. Никуда не уходи, жди здесь. Я пришлю за тобой.

Вместе с товарищами, находившимися в ее купе, она вышла. Фролов почистил сапоги, умылся, затем, вынув из вещевого мешка краюху хлеба и кусок печеной рыбы, с аппетитом поел и принялся за работу.

Кончив писать доклад, он взялся за вятские газеты.

Время тянулось очень медленно. Он прилег на диван. Всю ночь Фролов провел без сна, но и сейчас ему не спалось. Он попытался углубиться в чтение, но мысли все время возвращались к предстоящей встрече с товарищем Сталиным.

Наступил назначенный час. Гринева никого не присылала. Фролов уже не мог лежать, а ходил взад-вперед по купе. Прошло еще два часа. "Невидимому, меня сегодня не вызовут, а может быть, и вообще надобность во мне отпала, решил Фролов.
– Пойду немножко прогуляюсь хоть возле вагона".

Он вышел на пути. Уже стемнело. Поезд Комиссии ЦК стоял за водокачкой. По путям прохаживалось несколько человек, видимо, так же, как и Фролов, ожидавших приема. Люди, покуривая, беседовали между собой.

Высокий мужчина в папахе и в широченном, с чужого плеча тулупе говорил седоусому рабочему в кепке и кожанке:

– Приказано немедленно собрать анкетные данные. Правильно-с! А ты знаешь, что обнаружится? Точно я пока сказать не моту. Однако и на глаз не ошибусь: девяносто процентов вятского аппарата - старые царские чиновники. Ты знаешь, что товарищ Сталин сказал? Вы, говорит, попросту переименовали царские земские учреждения в советские...

– Правильно сказано, - отозвался человек в кожанке.
– Но я слыхал, и тебе досталось?

– По первое число, - ответил высокий.
– За что же, если не секрет?

– У вас в газете, говорит, нет ничего, кроме пустых, звонких фраз... А цель войны с Колчаком, а перевыборы совдепов, а конкретные задачи советской власти в деревне? Что же это, по-вашему, нестоящие, "низменные" темы?

За путями, по другую сторону вокзала, виднелись низкие, одноэтажные домишки, кусты, елки. Алел краешек горизонта.

Фролов пожимал плечами от холода. Ветер яростно рвал искры с его цигарки. Потуже надвинув на уши кубанку, он обошел вагон, чтобы укрыться от ветра. Двери в теплушках соседнего эшелона были распахнуты настежь, в одной из них топилась чугунная печка. Вокруг печки стояли командиры и тоже взволнованно и оживленно говорили о Сталине. Часть товарного состава была уже занята бойцами. За маленьким забором ожидала погрузки другая группа бойцов.

– Вы от Красноборского штаба?
– вдруг окликнул Фролова какой-то военный.
– Я вас ищу уже четверть часа. Товарищ Гринева поручила...