Северные архивы. Роман. С фр.

Юрсенар Маргерит

рование Фееса несколько поблекло. В 1894 году

Мишель, приписанный теперь к территориальной

армии, дал знать военным властям, что снова про­

живает за границей. Он обосновался в Остенде,

где снимает квартиру на Российской улице. Про­

живет он там недолго. Но все же это местопре­

бывание, считавшееся постоянным, имеет два

достоинства: азартные игры и море.

Мы не знаем, прожили ли они там все лето

1899 года или

же в предыдущее лето Мишель

удачно играл на бирже, совершил несколько мор­

ских прогулок либо на «Бэнши», если она все еще

у него была, либо на рыбацких судах, часто при­

глашая Генри Артура Джонса, посредственного,

но модного тогда английского драматурга, в ком­

пании которого он упивался лондонскими воспо­

минаниями. Он вынужден был порой наезжать в

Лилль, где ему охотно давали взаймы суммы, ко­

торые надо было вернуть по смерти матери

(«Жизнь на широкую ногу» требовала подобных

финансовых операций). Как-то раз Берта, у кото-

363

рой закружилась голова, попросила разрешения

присесть на порог виллы, одиноко стоявшей в дю­

нах; тогда-то они и познакомились с ее владели­

цей, баронессой В., любезной старой дамой,

любившей музыку и книги. Она стала часто при­

глашать трех французов на чудесные прогулки в

ландо. Светский парад во время «сезона» бывал

особенно блестящ: аристократы-иностранцы, свет­

ские люди, финансисты, красавицы из окружения

Леопольда II *. Берта и Габриель показываются на

прогулках в воздушных белых туалетах с шарфа­

ми и развевающимися на ветру юбками, придер­

живая рукой большие соломенные шляпы. Сестры

любят одеваться одинаково, отличаясь только цве­

том пояса и камнем в пряжке, кольце или броши.

Именно в квартире на Российской улице Берта

умрет 22 октября 1 8 9 9 года, через четыре дня за

ней последует Габриель. Им было соответственно

тридцать восемь и тридцать три года.

За исключением двух-трех малозначащих за­

мечаний, о которых будет упомянуто в надлежа­

щем месте, Мишель никогда ничего не

рассказывал мне об этой тягостной неделе. В

«Воспоминаниях» моего сводного брата, опубли­

кованных после его смерти в «Тетрадях», кото­

рые его сыновья издавали в течение нескольких

месяцев и которые предназначались для семьи и

близких друзей, можно прочесть, что Берта и

Габриель скончались от последствий «легкой хи­

рургической операции». Неясно, знал ли Ми­

шель,

а тем более одобрял ли то, что теперь

кажется поступком опрометчивым, или же он

364

вдруг столкнулся с непоправимым. Сезон давно

закрылся, возможно, они так задержались в Ос­

тенде из-за любви Мишеля к осенним штормам.

Так что смерть обеих сестер произошла, когда

над бурным морем свистели пронзительные вет­

ры. Разумеется, они «знали всех» на этом мод­

ном курорте, но, в сущности, друзей у них не

было. Только баронесса В., любившая задержи­

ваться на своей вилле в дюнах после закрытия

сезона, присутствовала при кончине сестер. Мне

хочется верить, что она, как умела, помогла рас­

терявшемуся Мишелю, позже она пыталась уст­

роить его жизнь, познакомив его с Фернандой

де К. де М., ставшей моей матерью.

Я представляю, как Мишель метался между

двумя комнатами, где агонизировали Берта и

Габриель, лишенные после стольких лет, прове­

денных вместе, д а ж е слабого утешения — воз­

можности ухаживать друг за другом. Жена

некоего доктора Хирша, виновника несчастья,

как будто исполняла обязанности медсестры,

может быть, для того чтобы скрыть следы ошиб­

ки или небрежности со стороны врача, может

быть, соблазнившись барышами, которые могли

бы принести бдения у изголовья умирающих.

Кажется, исчезли какие-то ценности, несомнен­

но, кольца или серьги, оставленные на туалет­

ных столиках.

«Твоя мать не получила того лечения, в кото­

ром нуждалась женщина в ее состоянии», —

много лет спустя я слышала, как Мишель гово­

рил это сыну, осудив тем самым доктора и гос-

365

пожу Хирш, но очевидно и то, что Мишель, ви­

димо, не обратился к другим врачам. П о з ж е он

порицал сына за то, что в эти скорбные дни тот

проводил время у игральных автоматов на пло­

тине и посещал тиры и аттракционы на ярмарке.

Подобные упреки означали, что отец совершен­

но не понимал, как может выражаться тоска у

четырнадцатилетнего мальчика. Мишель, без со­

мнения, достаточно мучился сам, чтобы не зани­

маться страданиями сына.

Что касается слуг, то их роль во время драмы

неясна. Возможно, они скрылись, прихватив сто­

ловое серебро или шелковые платья хозяек. Ка­

кое-то молчание и полнейший беспорядок