Шаг в неизвестность
Шрифт:
Ну и чему она удивлялась? Ведь был же у Алекса частный самолет, пусть и в совместной собственности с Кельтом и Гердом.
Повернувшись, Серина взглянула в иллюминатор.
— Тихий океан — с правой стороны, — сказал ей Алекс, указав на берег с белоснежными пляжами, переливающимися на солнце. — Тасманское море — слева, — добавил он.
Берег Тасманского моря был более широким и каменистым, без всяких мелких островков возле него, в отличие от тихоокеанского побережья. Между двумя морями раскинулись сельские поля, маленькие деревушки, темно-зеленые сосновые посадки, горы, покрытые густыми
— Может быть, тебе кажется это нетронутым и даже первобытным, но раньше здесь росли лишь каури — разновидность хвойного дерева. Однако в девятнадцатом веке их стали вырубать, — сказал Алекс, указав на обширные участки, поросшие хвойным лесом. — Исторически это земля лесов, насекомых и птиц, многие из которых не умели летать. Единственными млекопитающими здесь были три вида крыс, а также тюлени, морские львы, дельфины, касатки и киты в морях.
Серина задумчиво произнесла:
— Наверное, это было захватывающе — быть первым человеком, вступившим на эту землю.
— Маори переселились в Новую Зеландию с тропических островов. Они привезли с собой киоре — местных крыс, а также собак и стали покорять дикую природу: конечно, с помощью огня и каменных орудий. Однако птичий мир сохранился почти в первозданном виде, поэтому мы до сих пор на рассвете можем наслаждаться звонким хором птичьих голосов. Впрочем, насчет наслаждения… Птичий хор такой громкий, что иногда невозможно услышать друг друга. — Алекс указал на купу серебристых деревьев, росших вдоль прибрежных холмов. — Это оливы, очень успешная культура для этих мест. А вон те деревья, более темные, — авокадо. — Алекс снова опустился в кресло. — Хищники были завезены сюда европейскими колонистами. Люди только недавно поняли, сколько они потеряли, и начали усиленно работать над тем, чтобы вернуть хоть частицу прекрасного прошлого.
Завороженно Серина спросила:
— И как они делают это практически?
Алекс приподнял бровь:
— Если тебе действительно интересно, я отвезу тебя в одно место и покажу, чем занимаюсь.
Его скептический тон разозлил Серину.
«Неужели он думает, что я изображаю притворный интерес, чтобы понравиться ему?» — подумала она.
А почему бы нет? Он был красивым, богатым, со связями, обладал харизматической внешностью. Сочетание непринужденной мужской сексуальности и неотразимой властности сразу выделяло его в любой компании. Наверное, к нему постоянно льнули шикарные женщины, широко раскрыв глаза от сладкого предчувствия.
Как некоторые сегодня днем, во время ланча…
Улыбка, которой она одарила его, была холодной и ироничной.
— Не смею отнимать у тебя твое драгоценное время, — сладким голосом произнесла Серина. — Если ты дашь мне карту, то я сама найду это место.
— Нет, — спокойно ответил он. — Это находится на моей земле. Я отвезу тебя туда. Мы отгородили забором лесной участок земли, чтобы туда не проникли хищники, и, когда переловим всех крыс, ласок, опоссумов и диких кошек, вернем туда некоторых птиц, которые сейчас там не живут.
— С удовольствием посмотрю его. Как называется город, над которым мы сейчас пролетаем?
— Вангарей, — сказал Алекс. — Это единственный город на северном побережье.
Серина взглянула вниз:
— Как красиво!
— Здесь также есть и неприглядные места, — пожал плечами Алекс. — Некоторые города у нас старые, неухоженные, а другие построены неудачно, без учета местности.
— Я читала и слышала кое-что о Южном острове, — сказала Серина, — но мало знаю о северной части страны.
— Южный остров потрясающе красив. Я постараюсь показать тебе его. Но сам я родился и вырос на севере — здесь мой дом, поэтому для меня это самое прекрасное место на свете.
Не подумав, Серина сказала:
— Должно быть, это счастье — испытывать такие чувства к родным местам?
— А ты не испытываешь?
— Нет, — сказала она, мгновенно пожалев, что проговорилась. — Мои родители родились в Монтевеле и всю жизнь мечтали вернуться на родину. Ницца была лишь временным пристанищем для них. Мне кажется, я уже родилась с тоской по родине, которую никогда не знала. И я всегда чувствовала себя чужестранкой. — Серина покачала головой и вздрогнула, когда увидела его голубые глаза, смотревшие на нее из-под полуопущенных ресниц. — Нет, «чужестранка» — это слишком сильно сказано. Скорее — «перемещенная».
— Ты прекрасно говоришь на английском, как на родном языке, — похвалил Алекс.
Она пожала плечами:
— У нас с Дораном была няня-англичанка, а затем гувернантка из Шотландии.
Кажется, ему это было не очень интересно, так как он тут же спросил:
— Ты никогда не была в Монтевеле?
— Мы не можем туда поехать. Правительство запретило возвращаться в страну членам королевской семьи. Я не чувствую особо сильной потребности нарушать закон. Или у меня просто не хватает мужества.
— Твой брат испытывает такие же чувства?
Алекс увидел, как застыло ее лицо.
— Думаю, да, — невозмутимо произнесла Серина, повернув голову, чтобы он не видел ее лица.
Алекс уселся на свое место.
Знала Серина или нет о замыслах Дорана, она беспокоилась о нем. И это, возможно, означало, что знала… Вероятно, несмотря на свою явную покорность судьбе, она жаждала стать принцессой Монтевельской реально, а не только номинально.
Серина отвернулась от него, и сердце его дрогнуло. Как бы Алекс ни старался рационально объяснить свою реакцию в отношении Серины, — а он потратил на это, черт возьми, несколько прошедших бессонных ночей! — все оказалось напрасным. В ту секунду, когда ее пальцы прикоснулись к его щеке, Алекса пронзило сильное желание, и он моментально забыл о всех разумных доводах держаться от Серины подальше.
А их поцелуй… Это стало для него откровением.
А когда он увидел, как юный Гилберт целует ее в обе щеки, ему мгновенно захотелось схватиться за оружие. Алексу пришлось сдержать в себе непомерное желание отшвырнуть этого парня подальше от Серины.
Тело Алекса напряглось. Безжалостно и твердо он загнал неприятное воспоминание глубоко внутрь себя. Герд нуждался в информации — и эту информацию он не сможет получить, если он, Алекс, позволит своим гормонам затуманивать себе мозги.