Шаги по облакам
Шрифт:
А жизнь каждого? Она ведь имеет свои инстинкты самозащиты и самосохранения. Они подчас действуют помимо воли человека. Иногда это хорошо: помогает ему выйти из тяжелого положения. В описанном случае они были излишни. В создавшейся на самолете ситуации надо было строго подчиниться воле командира. Действовать только по его указаниям. Для того чтобы так поступить, нужны крепкие нервы. Если они сдадут - можно подвести всех. Можно создать для всех остальных еще большую опасность. Поэтому взаимная поддержка, даже взглядом, всегда вселяет уверенность и творит то, что иногда одному просто не под силу. Больше того, чувство локтя зачастую удерживает от слабоволия даже
Несколько секунд делового, до мелочей конкретного разговора командира с бортинженером произвели настолько сильное впечатление на экипаж, что даже такое зрелище, как горящий мотор на самолете, на котором мы летели, стал как бы предметом экзамена бортинженеру. В такой сложной и опасной ситуации это было очень кстати.
А ведь бывает, что именно в подобных случаях перепуганный инженер или техник включает тушение пожара и флюгирует винты исправных моторов, что неизбежно приводит к крайне тяжелым последствиям.
Убедившись, что пожар ликвидирован, мы пошли на свой аэродром. Как всегда бывает, опасная ситуация вначале затормаживает нервную деятельность, но затем скопившаяся энергия прорывается наружу фонтаном. Так было и на этот раз.
– Миша, ты что-то очень быстро оказался возле люка.
– Да и ты пристегнул парашют вместе с планшетом.
– Что-то цвет лица у вас розоватее стал, - не унималась корма.
Самолет вновь подходит к облакам. Но почему-то теперь никому не хочется по ним шагать. Они даже не показались такими красивыми, как при выходе из них вверх. Экипажу было не до них. Идем на трех моторах. Всем хотелось доложить командиру, что мотор не горит, и подтвердить полный порядок на борту.
Сели. Заруливаем на стоянку. О прекращении ответственного испытательного полета уже доложили начальнику института, и к нашему прилету он находился на стоянке. Мы узнали его издалека по стройной молодцеватой фигуре и особой манере держаться среди подчиненных.
Командир экипажа вышел из самолета первым.
– Товарищ генерал, задание прекратили по причине неисправности материальной части. Горел четвертый мотор. Пожар ликвидирован… Отмечаю уверенную работу бортинженера и всего экипажа. О причине пожара доложу после ее выяснения.
Генерал, выслушав доклад командира, крепко пожал ему руку.
Это рукопожатие было благодарностью Анатолию Дмитриевичу Алексееву не только от генерала, но и от нас - членов руководимого им экипажа. Мы всей душой понимали, что только его огромная воля и самообладание, его знания и колоссальный опыт помогли выйти из сложного положения. Это благодаря ему бомбардировщик стоял на аэродроме. Самолет был тяжело ранен, но он остался в строю.
Горевший мотор представлял собой весьма неприглядную картину. Из нескольких пробитых оборвавшимся шатуном дыр потоками текло почерневшее масло. Глядя на это печальное зрелище, каждый подумал: не окажись с нами такого командира, как Алексеев, может быть, пришлось бы помокнуть под дождем, спускаясь на парашютах, а может быть, и… так тоже бывает.
Коварная капля
Обычно, если случается что-нибудь в полете, винят инженера или техника, которые не справились со своими обязанностями, выпустив в воздух неисправный самолет. Иногда отказывают двигатели, системы управления, приборы по причинам, не зависящим от летного и технического состава. Но неужели капля воды может создать аварийную ситуацию? В это верится с трудом. И все же бывает даже такое. Вот посудите сами.
Май.
Александр Федорович Митронин - инженер, летчик-испытатель. После окончания Военно-воздушной академии сразу же был направлен в научно-испытательный институт и вот уже около десяти лет занимается испытанием авиационной техники. Он прекрасно разбирается во всех вопросах, касающихся полетов, летает грамотно, уверенно и смело. Он среднего роста, коренаст, ходит с небольшой развалочкой, как моряк, хотя на море бывал только во время очередных отпусков. Курит не переставая. Одна папироса не докурена - вторая уже наготове. И так целый день. Свои большие и разносторонние знания он не делает личным кладом. Все, что приобрел, с удовольствием передает молодым летчикам-испытателям. Немного замкнутая и даже горделивая натура не мешала ему быть заводилой коллектива. Всеобъемлющие знания, отличная техника пилотирования и смелость в воздухе сделали его нашим кумиром.
Вася Петриков - бортовой радист - прямая противоположность командиру. Он - сама общительность. Мне казалось, что он входил в круг новых друзей на других аэродромах еще до приземления нашего самолета. Симпатичный, даже, можно сказать, красивый парень. Смуглый. Открытое приятное лицо. Вьющиеся густые черные волосы. А самое главное - прекраснейший специалист своего дела и верный соратник. Помочь товарищу, сделать ему приятное - цель его жизни.
Вот с такими боевыми друзьями предстояло провести испытание реактивного бомбардировщика Ил-28.
Для того времени это был вполне современный самолет. В строевых частях их было уже много. Нам предстояло проверить, насколько серийные машины по своим летным данным соответствуют опытному образцу. Задание - пролететь максимальное расстояние с переменным профилем. Это значит, требовалось набрать высоту 10000 метров, установить заданный режим полета и лететь по прямолинейному маршруту, выдерживая постоянную истинную скорость, не изменяя оборотов двигателей.
Самолет все время облегчается из-за выработки топлива. Получается излишек тяги. Самолет начинает разгоняться, и, чтобы этого избежать (не предусмотрено заданием), приходится переводить его в набор высоты. К концу полета высота дойдет до 12000-12300 метров.
Экипажу, имеющему достаточный опыт, выполнить этот полет особой сложности не представляло. И все же подготовка к нему велась по всем существующим правилам. До малейших деталей изучено задание, проложен маршрут, произведен инженерно-штурманский расчет полета. Наконец, летными начальниками проверена наша готовность к выполнению задания.
Перед вылетом заходим к врачу. Проходим предполетный медицинский осмотр. Консультируемся у синоптиков о предстоящей погоде.
И вот мы в воздухе. На высоте 300 метров вошли в облака и на установленном режиме набираем высоту. Дел у всех много. Ведь и набор высоты не обычный. На первом этапе полета проверяется скороподъемность самолета. Надо строго выдержать заданные скорости по высотам, иначе не выжмешь из машины максимума ее возможностей. В то же время надо пройти точно по заданному маршруту, развернуться над точкой, определяющей максимальное удаление, на которое может летать этот самолет от своего аэродрома, и возвратиться обратно.