Шахматист
Шрифт:
— А в чём проблема? Ты испытываешь к ней симпатию. И? — не понимал он.
— Макс, я её толком не знаю, да и к тому же я был влюблен в Леру так долго, а сейчас… — неуверенно пояснял я, резко выдохнув.
— А сейчас тебе нет дела до неё? — перебил друг. — Слушай, то, что ты считал себя влюблённым в Леру, не означает, что так и было. Мы часто не знаем, что чувствуем. Тебе кажется «это любовь», но на деле это не так. Хочешь сказать, что Леру ты знал лучше? — спросил Макс.
— Мне кажется, да, — честно отвечал я.
— Когда кажется, крестятся,
— Ну да. Но правильно ли это? Чувствовать к ней что-то? — растерянно говорил я, проверяя, не идёт ли девушка.
— Правильно. Ты имеешь право на счастье. Разве нет? — он взглянул на меня вопросительно. — Ксюша — прекрасная девушка. А я вас уже мысленно поженил. Так что не задумывайся об этом.
Я рассмеялся.
— Я влюбился в Лену за неделю. При том, что виделись мы всего пару раз. Ты же не лезешь к ней целоваться спустя день. Узнаете друг друга поближе, и всё будет супер.
Все-таки Максим был в разы умнее меня. Я был рад, что его слова облегчили мне душу и сняли все сомнения.
— Спасибо, — сказал я, приобняв друга.
— Да не за что, герой-любовник. Ты сделай первый шаг и посмотри. Вот, например, через недельку у неё день рождения, — намекнул он.
Я улыбнулся и заметил Ксюшу. Она была в чёрных шортах и футболке с какими-то тропическими цветами. Она забрала волосы и вытащила ракетки из машины. Макс снял мясо с мангала и поставил новые шампуры. Ксюша крикнула:
— Ну что? Сыграем?
Она, улыбаясь и танцуя под музыку, передала нам ракетки. Макс размахивал ракеткой, словно джедайским мечом, призывая меня к игре. Подкинув воланчик я звонко ударил по нему ракеткой. Конечно, нам периодически приходилось следить за нашим блюдом, поэтому мы иногда отвлекались от игры. В конечном итоге, когда счет стал 12:4:2, мы сели обедать. Естественно, победила Ксюша. Она была более расторопна чем мы. Макс довольно шустрый и тоже неплохо играл, а вот мои два заслуженных очка являлись причиной никак не оставлявшей меня больничной слабости. Но еда прибавила мне сил.
— Замерзла? — спросил я, укрывая Ксюшу олимпийкой.
— Спасибо, — она села за стол, поглядывая на мясо. — Шашлык пахнет как мечта.
На улице уже начинало темнеть. Мангал окружал нас тёплым светом огня. Мы наложили себе мяса, салата, солёных огурчиков, лаваша, налили напитки (безалкогольные, разумеется). Мне было нельзя пить из-за препаратов, Макс решил, что будет за рулём, а Ксюша вообще не пьёт. Я откусил кусок мяса и почувствовал, как сок растекается во рту. Оно получилось нежным, сочным и пряным, отдавая дымком костра. Ксюша сказала, что это лучшее мясо, которое она ела в своей жизни. Макс повар от бога. Я бы ему звезду Мишлен выдал, если быть честным. Вдруг Макс задал вопрос:
— Ксюш,
Девушка чуть помрачнела.
— Конечно. Я просто предпочитаю никому не говорить, что он начальник… Понимаете, все предвзято относятся к этому, — ответила девушка, не поднимая глаз от тарелки.
— Ну, мы точно не из этих людей, — улыбнулся мой друг.
— Я знаю, — сказала она. — Просто отец и так против моей работы.
— Почему это? — удивился я.
— Папа никогда не говорил, что я справлюсь с какой-либо задачей. Когда я поступала, он считал, что я слабачка и не потяну эту должность. Я любила работу папы и хотела выбрать профессию приближенную к его, но он меня не понимал, — честно приналась она.
— Но ты, насколько я знаю, хороший судмедэксперт, — сказал я.
— Спасибо. Я закончила универ с отличием. А потом… долго искала работу. Папа не хотел помогать мне в этом, и я еле его уговорила дать мне шанс, — погрустнела Ксюша.
— Ого, я думал, наоборот, — удивился Брюллов.
— Все так думают. Мне пришлось каждое утро на протяжении шести месяцев сдавать ему нормативы и теорию по медицине, чтобы всё получилось, — засмеялась она.
— Нормативы? — уточнил я.
— Да, я бегала по пять километров в день по несколько раз, чтобы уложиться в нужное время.
Ксюша говорила с юмором, но это было ужасно. Отец мучил её, а мы думали, что ей легко далось это место.
— Мне жаль… — огорчённо произнёс я.
— Да ладно вам. Не думайте, что он тиран. Папа хотел привить мне самостоятельность, упорстве, силу воли, и всё это получилось. Я рада, что всё так сложилось, — ответила девушка искренне.
— Ты большая молодец, — поддержал я, взяв Ксюшу за руку.
Макс скорчил довольную и смущённую морду. Я взглянул на него грозным взглядом и убрал руку.
— Миш, твоя очередь рассказывать про детство, — подтолкнул меня Макс.
— А что рассказывать? У меня всё скучно. Отчётливо я помню только бабушку, — отмахнулся я.
— Ты жил с бабушкой? — спросила Ксюша.
— Да, и считаю, что она была лучшим человеком, которого я знал… до появления Брюллова, — поправил себя я.
— Ну льстец! — воскликнул Макс.
— Я правду говорю.
— Расскажи про бабушку, — попросила девушка, глядя мне в глаза.
— Это не интересно, — отнекивался я.
— Да не ломайся! Рассказывай, я не помню твоих рассказов про неё, — вступился Макс.
— Ладно! Бабушка была трудолюбивой, умной, доброй… помню, всегда переживала за меня, когда я шёл на улицу. Меня там часто кошмарили. Помню еду её невероятную… Всё бы сейчас отдал за те кайнары… — глаза увлажнились, но я сдержался. — Помню, как она водила меня в садик, учила на велике кататься, книжки со мной читала…
— Книжки? Ты любитель читать? — удивился Макс.
— Да. Я это тщательно скрываю, — рассмеялся я. — Помню, как впервые прочёл «Герой нашего времени». Именно тогда я и решил стать полицейским. Решил, что изменю мир, так сказать.