Шахматный порядок

Катя Каллен2001

— Такое ощущение, что вы подозреваете в чем-то каждую палочку, мистер Олливандер, — сказала с легкой насмешкой Элиза.

— Сами понимаете, какое время сейчас, — меланхолично кивнул Поттер.

— Да и соревнование весьма опасное, — вставил Олливандер, — без внимательности не обойтись.

Лоркан задумчиво отошёл к окну, немного сутулясь. Следующим вышел Алексей Золотов, высокий стройный юноша. Вьющиеся черные волосы лежали слегка небрежно. Карие глаза смотрели на окружающих то ли равнодушно, то ли насмешливо. Тонкая палочка мгновенно бросалась в глаза из-за темно — коричневой, практически

чёрной, древесины.

— Сосна любопытное дерево, — задумчиво протянул мастер. — Такие палочки подходят одиноким, но честолюбивым и даже упрямым людям.

Темные брови Алексея поползли вверх.

— Разве это опасно, сэр?

Он говорил по-английски с характерными восточноевропейским акцентом, но не мог скрыть иронии. Рене не сдержала смешок.

— К сожалению, мы сейчас почти на военном положении, — устало вздохнул Поттер. — О его причинах вы можете спросить фройлян Ляйпенгоф, — внимательно окинул он взглядом немку.

— Ваша палочка хорошо сочетается с кипарисом… — мистер Олливандер продолжал как ни в чем не бывало. — Они могут нейтрализовать друг друга.

— Сэр, разве в Англии много кипариса? — отозвался дурмстоанговец.

— Нет. Нет. — Покачал головой Олливандер. — Зато в Австрии кипарис растёт.

Чемпионы переглянулись. В словах мастера волшебных палочек чувствовался странный то ли намек, то ли предупреждение. Мистер Поттер нахмурился, словно всем видом говоря, что не стоит, мол, обращать на это внимание. Элиза кивнула.

— Палочки в порядке. Готовьтесь получить первое задание… — Она попыталась изобразить улыбку, словно желая сгладить неловкость, но улыбка вышла слегка натянутой.

* * *

Приближалась полночь, и в гостиной Слизерина было пусто. На маленьком малахитовом столике стояла наколдованная свеча. Альбус занимался, хотя мысли об учебе сейчас особо не шли в голову — все заслонял образ Кэт, летящей на Пегасе… Стоящий перед глазами образ летящей Кэт только помогал сосредоточиться на арифмантике. Эх, главное сделать, потом можно будет помечтать о Кэт.

Как он мечтал бы просто поболтать сейчас с Кэт! Чтобы она сидела сейчас с ним. Чтобы они вместе делали задание. Чтобы они болтали о всяких пустяках. Вспомнил, как она идет по коридору, по мраморной лестнице. И от ее образа все тело охватывала необыкновенная сладость, словно его погружали в сияющее облако света.

Ал вдруг протер рукой лоб. «Стоп, что со мной происходит? Да я просто схожу с ума. Наваждение какое-то. Ну, Кэт, ну, Забини, ну и что? Уж не влюбляюсь ли?. Нет-нет… Конечно, нет… Бред», — мотнул он головой. Но видение Кэт, спускающейся с Пегаса, вставало перед глазами снова и снова. Ал подумал, что ничего страшного в этом нет: можно немного и помечтать о том, как они вдвоем пойдут к замку, взявшись за руки… Он ведь не влюбляется! Конечно, нет!

Ал с замиранием сердца подумал, что будет, если Кэт узнает о его мыслях. Мерлин, она ведь будет чувствовать себя сильнее его! Она ведь может его высмеять, сделать больно, все, что угодно… Он с ужасом ощутил себя черепахой, с которой сняли панцирь.

«Нет, — думал Альбус, — это наваждение скоро кончится. Скоро все станет как было», — с этой мыслью он собрал пергамент и пошел к себе. Ему снова и снова хотелось думать о Кэт. Причем думать как-то

по особенному. Не так, как обычно. И от размышлений об этом на душе возникало приятное тепло.

«Ладно… Поиграюсь еще пару раз в эту приятную игру, а потом все. Стоп!» — подумал Альбус и закрыл глаза.

* * *

Субботнее утро выдалось солнечным, но холодным. Даже в Большом зале было странное ощущение, будто всем хочется дуть на ладони, хотя небесная лазурь манила погулять. Ал за завтраком размышлял, не пойти ли ему в Хогсмид, как вдруг заметил, что отец идёт в его сторону. Альбус насторожился: это казалось слишком необычным.

— Ал… — отец улыбнулся, хотя глаза его были напряжёнными. — Понимаю, чти у тебя куча уроков, но я хочу тебе предложить пройтись…

— Эээээ… Ну, хорошо…

Ал нерешительно поискал глазами друзей, но их уже не было: Эрик побежал куда-то с Вики, а Кэт пошла с Хеленой. Только Мон, одиноко сидя в конце стола, что-то рисовала и бормотала сама с собой.

Впрочем, возможно, отец хотел сказать ему что-то важное. Кивнув, Альбус поднялся из-за стола.

— Плащ надень. Там холодно сегодня, — сказал Гарри с легкой неловкостью.

Они пошли вниз молча, не зная с чего начать разговор. Мраморная лестница была пуста, и Альбус только ощущал, как его мантия задевает блестящие ступеньки. Учеников почти не было — только пара райвенкловок стояла в отдалении, о чем-то весело болтая. Оглянувшись, Альбус снова почувствовал сильную головную боль. Перед глазами мелькнуло видение: высокий темноволосый мальчик выходит в вестибюль вместе с белокурой девочкой и кудрявым черноволосым ребенком. Высокий застегивал на ходу серебряные пуговицы теплого плаща. Альбусу казалось, что здесь было очень холодно, и за пределами Хогвартса метель наметала сугробы. Где-то рядом должна была стоять старая коробка с елочными игрушками, от которой пахло чем-то детским и невозвратным — словно от закончившейся рождественской сказки.

Голову сжал обруч. Отец! Рядом был отец! Мерлин, зачем, зачем, Дух делает это, если сейчас его увидит отец? Перед глазами возникло видение огромной воронки, в которую словно вихрем засасывало пыль. Ал с ужасом думал, что точно также может в любую минуту засосать и его. Он понимал, что там внизу воронки его ждёт Дух. Его Дух.

Картина сменилась — и вот он снова, словно смотря альбом с колдграфиями, увидел картину, как он, маленький, дрожа, стоит перед какой-то могилой. Шёл мокрый снег с дождём и ему холодно, просто холодно. Отец стоит в отдалении и курит, а он, маленький мальчишка, кутается в шарф из последних сил. Только почему-то… Ал присмотрелся… Шарф на нем был серебристо-зеленый. Холод пронзил голову, словно игла…

— Ал, все в порядке?

— А… ну да… — Ал был потрясен, не понимая, как отец может не замечать таких казалось бы простых вещей. Или все эти странные картинки мог почему-то видеть только он и их не было на самом деле?

— Ты не пытался бросить свое имя в Кубок? — отец улыбнулся краешками губ, словно пытась хоть как-то сгладить неловкость.

— Игра не стоит свеч.

— А меня, представь, обвинили в том, что я бросил имя в кубок, — отец дернул головой от налетевшего ледяного ветра. — И как раз в то время, когда я учился на четвертом курсе…