Шахматный порядок
Шрифт:
— Пошли? — легонько толкнул его Альбус.
— Что, на Марину гриффиндорскую смотришь? — ехидно бросила Кэт.
Альбус задумался: неужели глуповатая Марина может заставить Эрика забыть все гадости, какие им сделал «львиный колледж»? Затем, бросив ещё раз взгляд на учительский стол, быстро пошёл на урок. Хотя защита от тёмных искусств была совместно с гриффиндорцами, для Альбуса был настоящий подарок: лекцию читал профессор Брэдли. Ал был очень рад видеть его острый нос и усы за учительским столом.
— А вы знаете, — донёсся до него
— Почему грек? — растерялась Марина.
— А ты посмотри на его нос, — ответила весело Эльза.
— Что тут такое? — раздался негромкий и чуть насмешливый голос в двери. — Совершенно верно, мисс Лонгботтом. Моего дедушку звали Сократ Кондилис.
Кто-то ахнул. Марина смотрела на профессора во все глаза.
— Сейчас в Греции это очень распространённое имя, — улыбнулся Брэдли. — Ну что, пишем новую тему? — подмигнул он. — Проблемы темной и светлой магии в Древнем мире? — профессор, как обычно, задавал тему вопросом, словно ждал возражений из зала и был готов их выслушать.
— Сэр, — подняла руку Роза Уизли. — А в древности тоже была борьба тёмной и светлой магии?
— Смотря, что вы понимаете под этим, мисс Уизли, — спокойно ответил профессор. Альбусу показалось, что он смотрит на его кузину с лёгким ехидством.
— Ну, как наши родители боролись с Пожирателями смерти! — продолжала Роза.
— А может, лучше бы не боролись? — фыркнула Веста. Эрик сокрушенно поднял глаза к потолку.
— Вы — отродье Пожирателей, — возмутилась Роза. — Ваши родители творили такое, что вам каяться поколениями!
— Ну а почему бы не снять шкуру с врага? — весело сказала Кэт. — Туда ему и дорога.
— Что же, мисс Забини задает правильный вопрос, — улыбнулся в усы Брэдли. — Только в силу возраста не может пока верно его сформулировать.
По привычке Брэди стал ходить вдоль доски. Альбус улыбнулся, глядя на его лакированные штиблеты. Класс притих.
— Мы с вами живем в гуманистической цивилизации, — лукаво подмигнул Брэдли. — Или делаем вид, что живем в ней, сейчас не суть важно. Когда была основана наша гуманистическая цивилизация? — обратился он к классу.
— Когда появилось христианство? — пробормотала Роза.
— Точнее, мисс Уизли, когда христианство утвердилось как государственная религия, а это четвертый век от Рождества, — кивнул профессор Брэдли. — В седьмом веке к нему добавился ислам. Эти две мировые религии проповедовали гуманистические идеалы. Это в сумме полторы тысячи лет. Но история, достоверно известная, насчитывает пять тысяч лет. Три с половиной тысячи лет мы не жили в гуманистическом обществе.
— Где гарантия, что гуманистическое общество вечно? — пожала плечами Кэт.
— Скажу больше, мисс Забини! Негуманистические общества жили по тысячи и полторы лет. — откликнулся Брэдли.
— И ничего, прожили ведь, — задумчиво протянула Марина Эйкин.
— Возьмите, например, Медный век, — продолжал Брэдли. —
— Сейчас это нечто невозможное, — задумался Ал. — Но где гарантия, что это невозвратно?
— То же самое писали египетские фараоны Древнего царства. «Ра повелел мне стереть государство, разрушить города, угнать рабов».
— Это мир без гуманизма, — поправил непослушные вихры Эрик.
— Фараону приписывается и характерная для высшего бога двойственность — он характеризуется и как благой, и как гневный, карающий бог, — продолжал Брэдли. — Функция охраны государства от врагов, присущая фараону, отождествляется с мистической борьбой Ра и дракона.
Брэдли взмахнул палочкой и перед детьми замелькали образы египетских богов и саркофагов. На стене время от времени появлялся силуэт бога с черной головой шакала: Альбус сразу понял, что это Анубис — бог погребального обряда.
— Победы фараона описываются в мистических образах: он нападает как буря, как пожирающий огонь, расчленяет тела врагов, их кровь течет как вода в наводнение, трупы возвышаются горами над пирамидами и т. д. Враги фараона называются: дети разрушения, осужденные, волки, псы. Они отождествляются с драконом Апопи, а фараон — с богом Аммоном-Ра.
— Немудрено, что египетская магия считается опасной и завораживающей, — отметила Кэт. — Мистифицированный образ, но очень яркий.
— Или возьмите Шумер, — продолжал Брэдли. — Около 2900 года до Рождества шумеры уже выработали позиционную систему числовой записи, в которой любое число записывалось при помощи двух знаков — вертикальной клиновидной черты и углышка.
— Позиционную систему? — изумился Альбус.
— Да. Первым знаком записывались числа 1, 1… 60 и все степени числа 60; вторым — десятки от 10 до 50. Десятки и единицы могли также означать данный десяток и данные числа единиц, умноженных на 60 или любую степень 60. Таким образом, создалась система, в которой порядок основан на шестидесятеричной системе, а в пределах порядка есть специальное обозначение для десятков и для единиц. Ну, а аккадцы издавна пользовались строго десятеричной системой и записывали ее несколько иначе, но и в их практике встречаются расчеты, сделанные по-шумерски.
— Ничего себе, — пробормотала изумлённая Роза Уизли.
— И тем не менее, — продолжал Брэдли, — шумерские энси и лугали гордо писали в текстах как о великих подвигах: «Я сжёг!» «Я уничтожил! «Я угнал в рабство женщин!»
— В то время это считалось нормой, — пожал плечами Эрик.
— Не просто нормой, а желательным результатом, мистер Нотт. Ненормальным считалось этого не делать, — заметил Брэдли.
— А как обстояло дело с правами женщин, сэр? — спросила Роза Уизли. Кэт фыркнула.