Шахматный порядок
Шрифт:
«И это открыли маглам? — с замиранием сердца подумал Альбус. Он понял, что эту книгу ему надо обязательно прочитать, но сейчас ему хотелось узнать про это самое общество Чиела. Он лихорадочно стал листать страницу за страницей. Искать пришлось недолго. На пятой стране был загнут угол, и Ал впился глазами в текст:
Данте в «Божественной комедии» дает точное описание созвездия Южный Крест, которое в те годы не было известно обитателям северного полушария. В Свифтовском «Путешествии в Лапуту» указаны расстояния и периоды обращения обоих спутников Марса, открытых в 1877 году. Пораженный совпадением Валль
В 1896 году английский писатель Чиел публикует рассказ о банде чудовищных преступников, которая опустошает Европу. Они истребляют семьи, сочтенные ими вредными для усовершенствования человечества и сжигают трупы. Название рассказа Чиела «СС».
Гете сказал, что будущее отбрасывает свою тень назад. Возможно, что в произведениях и в действиях людей, совсем не связанных по своему положению с тем, что принято называть «движением истории», иногда звучит плеск грядущего.
Альбус ещё раз прочитал этот отрывок. После рассказа Хелены ему стало понятно, что никто не отбрасывал тень назад. Просто Сквибы выбрасывали знания маглам, а Гриндевальд сделал рассказ реальностью. «Банда чудовищных преступников….» Кто все же не побоялся залезть в тот же шкаф и прочитать эту книгу? Повертев книгу, Ал открыл ее на первой странице:
Глухая зима 1941 года. Глухой городок, оккупированный гитлеровской армией. Промерзшие солдаты тыловой части, пожилые люди, третий сорт — медленно оттаивают перед русской печкой. Звучит длиннословная речь. Маленькая девочка на всю жизнь запоминает три слова:
«Фюрер, винтер, Наполеон…»
– … Вы видите эту звезду? — однажды спросил Наполеон своего дядю, кардинала Фоша.
— Нет, государь, — ответил князь Римской Церкви своему державному племяннику.
— Это не имеет значения. Я ее вижу.
Томики старого Плутарха. Невидимая другим звезда. Вот спутники и вдохновители императора»
«А какая звезда будет светить Лорду Эйсперу?» — спросил себя Альбус, глядя на бесконечные фолианты. Что будет светить ему на пути? Прищурившийся на свет свечи, Ал представил себе одинокую ледяную звезду и продолжил читать:
Он хотел повторить походы Александра Македонского и основать новую Римскую империю, заменив Рим Парижем.
И только. Вселенная императора была общей, обычной. Такой же, какой ее видели его солдаты и его ученые, и каждый французский обыватель. И все солдаты, ученые и обыватели всех стран.
Вдруг в библиотечном зале послышались шаги. Ал быстро потушил свечу и, накинув плащ, встал между стеллажами с недовольно шептавшимися книгами.
Так и есть. В библиотечном зале слышались голоса и лёгкий стук каблуков. Девчонки? Он. О чем-то говорили, и Ал прислушивайся к голосам. Они, бесспорно, были ему знакомы.
— Ты слышала, что сказала эта грязнокровка Симден? — раздался насмешливый голос Евангелины Забини. — Не наследник Слизерина не может видеть Василиска, чудовище Слизерина!
— Почему не может? Может, — насмешливо ответил другой голос, в котором Ал без труда узнал Эллис. — Только обычное это последнее, что они видят.
Подруги прыснули и залились смехом. Лунные свет пробежал в высокое
— Эх, найти бы тот рассказ Чиела в самом деле… — мечтательно проговорила Евангелина. — Неужто так и назывались «С.С.»?
— А почему б и нет? — подключилась Эллис. — Правда расшифровка была, думаю, полной.
Альбус услышал цоканье их каблуков. Несколько минут он стоял около окна, стараясь не издать ни звука. Сестру Кэт с подругой заинтересовал рассказ о тайном обществе магических убийц? Само по себе это было любопытно, хотя, Конечно, тёмные зеркала и вера в усовершенствование людей придавали этому тёмный романтизм. Горгулья прокричала четыре часа. Ал вздохнул: пора было возвращаться в спальню. Хорошо, что у него было средство от усталости при таком малом сне.
«А Вселенная Гриндевальда была не такой. Не такой, особенной», — подумал с волнением Ал. — И Вселенная Лорда Эйспера должна быть особенной».
«С плавающими Лунами?» — хмыкнул Ал.
«А почему бы нет?» — Ал чувствовал эйфорию, перераставшую в лёгкий озноб.
«Так какие звёзды будут светить Лорду Эйсперу?» — подумал с наслаждением он.
Ал уже поставил книгу на место, как вдруг его защита сработала. Дверь скрипнула. Послышались шаги, легкие и нежные, за ними застучали ботинки. Альбус поскорее потушил свечу накинул мантию и зашел в соседний стеллаж. К его изумлению по полу мелькнули белые балетки, точно такие как у Хелены, за ними — грубые ботинки. Они быстро свернули куда-то к стеллажам.
Альбус понимал, что волшебница уровня Хел может обнаружить присутствие его мантии. Однако обе пары обуви, смеясь и что-то шепча, пошли к стеллажам книг. Альбус осторожно отошел в проем через два ряда и посмотрел в сторону окна. К его изумлению на подоконнике в самом деле сидела Хелена в шортах и балетках, а рядом с ней с ней сидел Крис, зачем-то надевший спортивную форму. Мгновение спустя гриффиндорец обнял немку за плечи, и они с наслаждением поцеловались.
* * *
Пасха двадцать первого года выдалась поздней, выпав на 25 апреля. Каникулы продолжалась до начала мая, и зацветавший школьный двор словно нёс в себе запах предстоящего лета. На косогоре у Чёрного озера уже выросла трава, а от непривычно рано расцветшей акации шел терпкий медовый запах. Большинство учеников не поехал домой на каникулы — экзамены были уже совсем близко, и многие засели за учебники.
В первый же день Пасхальных каникул произошёл скандал. Началось все вроде бы с пустяка: компашка Джеймса Поттера пригласила в гостиную на «посиделки» Арчибальда Моуди; какого-то дальнего родственника знаменитого Аластора Моуди. В ход пошла незаконно приобретённая в Хогмиде брага, и кто-то настучал об этом учителям. Макгонагалл и Вэнс пришли в ярость, но не столько из-за браги, сколько из-за факта прихода ученика одного факультета в гостиную другого. Макгонагалл за завтраком разразилась длинной речью, что, мол, за тысячу лет истории Хогвартса не было случаев, чтобы ученики одного факультета смели зайти в гостиную другого факультета, и вообще, знать, где находятся чужие гостиные — чуть ли не преступление. С этого дня поход в чужую гостиную — достаточный предлог для исключения из школы. В зале царил оживлённый гул: большинство одобряли идею директора едва ли не на «ура». Только удивлённая Хелена заметила, что так вы не помиритесь никогда.