Шаляпин в Петербурге-Петрограде
Шрифт:
Комиссаржевской, М. Г. Савиной, М. В. Дальского, всего театрального
Петербурга. Шаляпин проводил с Беляевым долгие часы. Часто бывали они
вместе в ресторане Кюба на Большой Морской. Свидетельство тому — один из
автопортретов певца, сделанный смелым росчерком пера с надписью: «Федор
Шаляпин — Юрию Беляеву — в трактире Cubat опосля «Юдифи» 14/XI — 908».
Беляев тоже любил рисовать карикатуры, остроумные шаржи, подписывая
их своим псевдонимом
обожал оперетту и всерьез грустил о том, что век расцвета русского водевиля
уже позади. Беляев сочинял и пьесы. Одна из самых удачных — водевиль
«Путаница, или 1840 год», воскресивший быт русского старого театра. Утром 18
декабря 1909 года Шаляпин вместе с Беляевым присутствовал на последней
репетиции перед премьерой в зале Малого театра на Фонтанке (ныне помещение
Академического Большого драматического театра имени М. Горького). На
премьере певец быть не смог: он выступал в роли Демона в Мариинском театре
в спектакле, посвященном 50-летию Русского музыкального общества.
В том же Малом театре на Фонтанке выступала в эти годы Айседора
Дункан.
Американская балерина часто приезжала в Россию, здесь ее особенно
любила публика. Без декораций, на сцене, задрапированной черным бархатом, в
луче прожектора танцовщица исполняла свои импровизации на темы Шопена,
Чайковского. Ее танцы поражали смелостью, новизной балетной формы. Дункан
отказалась от традиционного костюма балерины — пачки, пуантов. Она всегда
танцевала босой и в тунике — в белой (при исполнении импровизаций на
шопеновские темы) или в ярко-алой (при исполнении «Марсельезы»). Позже
Дункан открыла балетную школу, которую называли «школой босоножек».
На одном из концертов в Малом театре на Фонтанке Айседора Дункан
танцевала свои импровизации на тему Шестой симфонии П. И. Чайковского.
Когда закончился спектакль и публика начала расходиться, в зале остались
Шаляпин, Головин, Репин, Глазунов и Леонид Андреев. Они пошли за кулисы,
чтобы выразить свое восхищение искусством американской балерины. Тут же
Головин пригласил всех на вечер художников на Галерную (ныне Красная)
улицу. Там, в доме №33, в помещении актерских курсов Поллак, петербургские
художники устраивали свои «клубные вечера». В тот вечер здесь ждали
популярную певицу Анастасию Вяльцеву.
Репин и Андреев спешили на последний поезд, уходивший с Финляндского
вокзала, и покинули компашло. Дункан, Шаляпин, Глазунов, Головин
направились на Галерную.
Участник этого вечера, в то время начинающий
вечер прошел под девизом: «Все наоборот». У подъезда всех входивших
встречало обращение примерно такого содержания: «Дорогие гости! Сегодня у
нас все наоборот. Вас будут обслуживать на вешалке, за столом и в буфете не
гардеробщики, не официанты, а будущие актеры (ученики театральной школы).
В кабаре выступят звезды петербургских театров, но сегодня они забудут свое
амплуа, свои роли, свои арии, свои романсы — они будут делать все наоборот».
Гости стремились быть верными теме вечера. Шаляпин выступил как
драматический актер, читал монолог Барона из «Скупого рыцаря». Слушатели
были потрясены трагической силой пушкинского слова.
— Теперь, Анастасия Дмитриевна, ваша забота — * вернуть хорошее
настроение гостям, — сказал Шаляпин, уступая эстраду певице.
Вяльцева после небольшой паузы вдруг запела «Блоху». Шаляпин хохотал
больше всех, услышав свой коронный номер. А в заключение вечера Айседора
Дункан в немыслимом костюме шансонетки, тут же наскоро сделанном для нее
Головиным, спела игривую песенку, пританцовывая, как истинная звезда кабаре.
Гости уже собрались уходить, когда на огонек зашел А. И. Куприн со своим
неизменным в ту пору спутником — знаменитым цирковым клоуном Жакомино.
— Только не читать, — предупредили писателя.
Тогда Куприн и Жакомино затеяли чехарду, ловко перепрыгивая друг через
друга. Завершая номер, писатель воскликнул, как прирожденный циркач:
— Вуаля! Все!
Победителям — Шаляпину, Айседоре Дункан и А. Д. Вяльцевой вручали
премии — картины. Шаляпин отдал свой приз Куприну, сказав ему:
— На, Саша! Ты заслужил все три приза, но неудобно отнимать у дам.
Шаляпин не раз бывал у петербургских художников в их клубах. Из
художников ближе всех Шаляпину был, без сомнения, Александр Яковлевич
Головин. Головин услышал о певце от И. И. Левитана, который при встрече
буквально забросал своего петербургского коллегу вопросами: «Видели ли вы
Шаляпина? Слышали его? Знаете ли вы, что такое Шаляпин?» Тесное
творческое содружество Головина с Шаляпиным началось позднее, когда он
оформил в Большом театре «Ледяной дом» (1900) и «Псковитянку» (1901) и
стал художником Большого и Мариинского театров. Шаляпин в ту пору перешел
из Русской частной оперы на казенную сцену. Вскоре Головин переехал в
Петербург. Получив должность декоратора петербургских императорских