Шайтан Иван 3
Шрифт:
— А я обрадовался, что подарок Кате не понравился и мы оставим его себе.- равнодушно заметил я.
— Андрей, ты просто не выносим! — всплеснула руками Наталья, а Мара с неодобрением посмотрела на меня. Они переглянулись с Марой и вышли из комнаты. Пошли успокаивать Катю.
— Вот и пойми этих женщин, дарят такой редкий подарок, а они ещё обижаются.
Служба начинала тяготить меня. Вся атмосфера полковой службы, парады, дворцовые караулы, участия в церемониях, откровенно раздражали. Мою раздражительность, многие мои сослуживцы, принимали за высокомерное небрежение их обществом. Все мои усилия прослужить
Генерал принял меня в своем кабинете, заставленном картами и портретами в золочёных рамах. Солнечный луч, пробиваясь сквозь стёкла, золотил серебряные эполеты на его плечах. Он медленно развернул мой рапорт, и я увидел, как его густые, поседевшие брови поползли вверх.
— Любопытно, — произнёс он, откладывая бумагу. — Три поколения вашей семьи служили в гвардии, а вы… — его пронзительный взгляд упёрся в меня, — хотите положить этому конец?
Я стоял по стойке «смирно», чувствуя, как капли пота сползают по спине. В кабинете пахло кожей, табаком и старой бумагой.
— Ваше превосходительство, я…
— Не торопитесь, поручик, — перебил он, доставая из ящика табакерку. — Вам известно, что после такого рапорта дорога обратно в гвардию для вас закрыта? Навсегда.
За окном раздались чёткие команды и тяжёлые шаги роты, идущей на учение.
Генерал щёлкнул крышкой табакерки:
— Я не подпишу ваш рапорт. Пока. Даю вам месяц. Если через тридцать дней вы повторите свою просьбу — моя подпись будет здесь. — Он ткнул пальцем в документ. — А пока — марш в строй!
Я молча продолжал стоять пока генерал не поднял взгляд от бумаг разложенных на столе.
— Ваше превосходительство, уверяю вас, что мое решение не изменится ни через месяц, ни через два. Прошу вас подписать мой рапорт, сейчас.
— Позвольте узнать, господин подпоручик, что побуждает вас уйти из гвардии? — Тон генерала стал менее официальным — Командир батальона всячески хвалит вас, ставя в пример другим офицерам. Вы прекрасно знаете, что попасть служить в гвардию — это честь, которую заслуживают не многие.
— Не смею спорить с вами, ваше превосходительство. Я полагаю, что знания и навыки приобретённые за время службы на Кавказе, в отдельной пластунской сотне, позволят мне принести большую пользу отечеству, нежели служба в полку.
Серов задумчиво смотрел на меня.
— Помниться ваш старший брат так же ушёл из гвардии, что бы участвовать в Персидской компании и погиб?
— Так точно, ваше превосходительство.
— Что ж, если вы так настаиваете. Не буду препятствовать.
Генерал подписал мой рапорт.
Теперь предстояло самое тяжёлое — объясниться с родителями.
Матушка, как я и ожидал, устроила бурную сцену.
— Неблагодарный! — голос её звенел, как надтреснутый фарфор. — Ты даже не задумываешься о будущем нашего рода!
Она сыпала обвинениями, и в «предательстве семейных традиций», и в «дурном влиянии того казачьего есаула», и даже в «желании сгубить свою душу». Я молчал, стиснув зубы, ожидая,
— Почему ты молчишь, Андрей?! — матушка в гневе хлопнула веером по ладони. — Тебе мало примера твоего брата?
Я глубоко вздохнул и спокойно, но твёрдо ответил:
— Молчу, матушка, потому что люблю вас… и понимаю. Но и вы постарайтесь понять меня. Я — офицер. И взрослый человек. Вправе сам решать свою судьбу.
Её глаза вспыхнули и она обернулась к батюшке.
— Владимир! Ну скажи ему что-нибудь!
Батюшка до сих пор сидел молча в своём кресле, полузакрыв глаза, будто дремал. Но когда заговорил, в его голосе не было и тени сомнения:
— Я ожидал этого, Анна. — Он посмотрел на меня грустным и всезнающими взглядом. — Наш сын не мальчик. Пусть выбирает сам. Наша опека… — он слегка усмехнулся, — … ему уже в тягость. Довольно нянчиться.
Матушка замерла, будто не веря ушам. Потом резко выпрямилась и, не сказав больше ни слова, вышла, громко хлопнув дверью.
Батюшка вздохнул, потянулся к бокалу с вином и кивнул мне.
— Ну что ж, это твой выбор, сын. Надеюсь ты понимаешь, что делаешь.
Уже совсем неожиданным для меня стал вызов императора. В назначенное время я прибыл в Зимний дворец. В кабинете меня ждал Император и Павел.
— Здравия желаю Ваше Императорское величество.
Государь медленно обернулся — Здравствуйте князь.- Он смотрел на меня так, как будто видел в первый раз.
— Потрудитесь объяснить мне, с чем связан ваш рапорт о перевод на Кавказ.- Он сделал паузу, и следующая фраза прозвучала с легкой угрозой.- Надеюсь ваши объяснения не дадут мне повода считать это очередной выходкой скучающего офицера гвардии.
— Ваше Императорское величество, моё решение не является следствием скуки или другой подобной причины. За полтора года проведенных в отдельной пластунской сотне я прошёл обучение и приобрёл знания, которые позволяют мне полагать, что моя служба там, принесёт много больше пользы отечеству нежели служба в Преображенском полку. Летом, этого года, Командование Кавказского корпуса ожидает обострения с турками в пограничных районах. Участие сотни в компании не вызывает сомнений. Моё пребывание в сотне считаю более полезным.
— По вашему, князь, служба в Гвардии бесполезна для отечества.- с иронией произнес император. От волнения я взмок, рубашка прилипла к телу, но продолжил твердым тоном.
— Нет ваше, величество. По моему, личному мнению, Гвардия является оплотом трона, но со временем она потеряла своё значение, как кузня офицерских кадров для армии. Раньше дворяне, поступавшие на службу, начинали её с нижних чинов познавая офицерскую службу с самого начала, приобретая навыки командования. Послужив в армии, я понял, как далека служба в гвардии от реальной службы в армии. Думаю в гвардии должны служить самые лучшие офицеры и солдаты из всей армии, которые в случае необходимости могли защитить трон. На своем примере убедился на сколько я был неумелым, можно сказать беспомощным, столкнувшись с необходимостью командовать своим подразделением в бою. Проще всего с криком ура и своим презрением к смерти, повести в атаку своё подразделение, после которой не останется ни кого. «Красивой смертью должен умирать враг, а мы, должны красиво праздновать победу ».- Высказывание позаимствованное у командира.